Тень, ведомая Богом. Светлана Журавская
паршивой Югославии решается в туалете, под шум нечистот в трубах. Символично, на мой взгляд. – Клинтон обвел руками помещение. – Да и разгребать не ты будешь, найдутся люди.
– Что ж, если все наши договоренности в силе, то я согласен. Югославии быть не должно. – Блэр посмотрел на почти докуренную сигарету, а затем бросил ее в унитаз.
Вдвоем они вернулись в комнату совещаний, где их уже заждались. Олбрайт знала, что ответ будет положительным.
– Мадлен, – Клинтон коснулся ее плеча, – как назовем нашу операцию против Милошевича?
Госсекретарь улыбнулась одними губами и, коснувшись своей брошки, задумалась на мгновение.
– Милосердный ангел… из милости к этим варварам мы убьем их, чтобы не мучились…
Наше время
Барон, доктор Зев и Мадлен звонко рассмеялись. Марии, все это время стоявшей к Олбрайт спиной и слушавшей ее рассказ, было не по себе. Она с трудом могла дышать, редко делая тихий глубокий вдох. Девушка медленно осматривалась по сторонам и разглядывала лица приглашенных. В этом зале она была одна среди врагов. От осознания этого голова шла кругом. Мария снова посмотрела на видеоинсталляцию Косова поля, на турецкие шатры вдалеке. На один краткий миг она почувствовала себя Милошем Обиличем в стане врагов. И где-то совсем рядом был он – султан, которого нужно было убить…
27 июня 1389 года, Косово поле
Страна меда и крови давно сотрясалась от распрей и войн. И никто не знал, с чего они начались и где им конец.
Весь день над полем гулял ветер, не было слышно ни птиц, ни людей. С одной стороны турки раскинули свои шикарные походные шатры, и невиданные для этих краев верблюды с опаской выглядывали из-за наспех сооруженных укреплений. На другой стороне раскинулся лагерь царя сербского Лазаря. Уже несколько дней в него все прибывают новые силы, но единства мнений среди них нет. Лазарь с горечью в сердце смотрит на то, как его подданные плетут интриги, замышляют измены, как сговариваются одни против других. Однако, несмотря ни на что, они явились на Косово поле – защищать Сербию от унизительного владычества турок.
В эту ночь Лазарю не спалось, сотни мыслей не давали сомкнуть глаз. Ближе к полуночи к нему в шатер пришел князь Милош – молодой воин, князь, герой Београдского удела и муж его дочери Оливеры. Царь всегда относился к нему как к сыну и выделял его среди остальных своих подданных. Да и не мог быть плохим человек, которого любит его дочь. Войдя в шатер, Обилич снял свой диковинный шлем с драконом и поклонился царю.
– Господарь, Юг Богдан пришел с сыновьями, войско свое привел вам на службу. Воевода боснийский Владко Вукович на подходе, к утру у нас будет, – отрапортовал Милош.
– Что тебя гнетет, князь? – заметив угрюмое выражение лица воина, спросил царь.
– Войско наше в три раза меньше османского. Не взять их силой, – он посмотрел на Лазаря с вызовом, – но хитростью можно! – правую руку он к сердцу приложил.
– И каков твой план? – погладил себя по бороде Лазарь.
– Напасть