МОР. Вася Дикий
извращенец! – вякнул внутренний голос. – Какой нормальный мужик будет жить с такой жирухой-женой?!»
От этой мысли по коже пробежала нервная дрожь, будто кто-то внезапно пустил разряд тока. Так думать было скверно, но именно это Паша и думал, хотя не хотел себе признаваться. Вот и на этот раз он прикусил язык внутреннему голосу и вместе с ненавистью испытал к жене вымуштрованное чувство благодарности. Ведь она родила ему троих детей и мужественно тянет эту лямку: воспитывает, кормит, водит их на прогулку. Нельзя так говорить о своей супруге. Всё же не за внешность он её выбирал, хотя при знакомстве она была той ещё штучкой.
Лена была раз в пять, а то и в шесть худее. Без всяких преувеличений. Форменная красавица! Густые шелковистые волосы, пышная грудь, стройная талия, плоский животик и округлая попка, за которую так и хотелось ухватиться. Вот и хваталось за неё прорва народу. Да и не просто хваталось – Леночка ещё могла бы дать фору опытной Аде.
Но то были дела давно минувших дней. От былой красоты остались только отголоски, прятавшиеся за толстыми слоями жира и «апельсиновой корки». Лицо всё же оставалось привлекательным, что в какой-то мере даже удручало, потому что при взгляде на бесформенную Елену Прекрасную тут же возникала мысль «как жаль, что такое красиво лицо «надето» на столь отвратительное тело». Прям как любимое мороженное, испачканное в говне – ты его так любишь, но есть в жизни не станешь, даже под дулом пистолета.
Ну хорошо, под дулом, возможно, ещё и сподобишься…
Дома снова все были заняты своими делами. На кухне стыл наскоро сварганенный ужин: дешёвые пельмени с майонезом и куском хлеба, – никто не встречал отца семейства, получасом ранее облапавшего незнакомую девушку в метро.
Паша разулся и прочапал к своей тарелке с пыльменьями. Есть вовсе не хотелось, но раз жена готовила, то надо. Таким образом он стремился загладить вину за то, что гладил посторонние гениталии в подземке. Слабое искупление, надо сказать. Лене бы больше понравилось, если бы он оставил все эти пельмешки ей. Она очень любила густо заправить их майонезиком, поперчить от души, а горбушечку чёрного хлебушка намазать чесночком и запивать всё это дело огуречным рассолом. Красота!
Борясь с отсутствием голода, Паша безропотно умял свой ужин и остался сидеть перед пустой тарелкой, тупо смотря в одну точку. Он думал о том, что сегодня произошло. О том, как мерзко он поступил, и как приятно и тепло было между ног у той красотки. Паша сглотнул и сжал челюсти, ощущая дурманящее чувство безрассудной похоти. За стенкой мать его детей, его законная супруга валялась в кровати перед теликом и уплетала свои булки, запивая их холодным молоком; в другой комнате детишки возились с игрушками, а старшая читала простенькую сказку, в то время как он думал о влажном уюте между ляжками посторонней бабы.
Мозг отключился, Паша ещё не успел испугаться и сообразить, что происходит. Он потянулся в брюки, вознамерившись передернуть в отсутствие свидетелей.
– Пришёл?
Пашка