Век императрицы. Натали Якобсон
настороженно озираться по сторонам. Его глаза быстро бегали из угла в угол, от свечи к свече, только кинув злобный взгляд на погасший фитиль, он вновь сумел взять себя в руке, спрятать волнение за маской высокомерия и равнодушия.
– В случае с твоим отцом, да, – согласился он на одну мелкую уступку и тут же зловеще оскалился. – Во всем надо знать меру, особенно в запретных искусствах, ты, наверное, читал об этом в университетской библиотеке, в книгах, которые вы, смертные, называете сказочными. Скажем так, твой отец всего лишь перегнул палку и стал жертвой собственной алчности, но эта обезглавленная белокурая милашка, кстати, вы с ней похожи друг на друга, как близнецы…
– Мы не близнецы, – строго возразил я. Любое его замечание в адрес мертвой сестры тут же пробуждало во мне гнев. – Так, что там вы хотели сказать насчет нее? Как погибла Даниэлла?
– Разве не ты сам видел крылатую тень на стене? – насмешливый голос вдруг стал вкрадчивым, почти обольстительным. Так проникновенно и убедительно, наверное, говорят демоны с намеченной, но еще не попавшей в их тенета жертвой.
– Тени не убивают людей, – снова возразил я.
– Смотря, какие тени. Ты забыл, что если есть тень, то рядом должен стоять и ее хозяин.
– Там не было никого. Никакого крылатого чудовища… только юноша, который что-то сказал мне и исчез, – уже шепотом добавил я, мне не хотелось говорить никому о прекрасном незнакомце. Уже одно упоминание о нем в присутствии мрачного чужака показалось мне кощунством. Разве можно говорить о светлой, золотистой святыне в присутствии этого демонического пришельца.
– Я бы рассказал тебе кое-что об этом божественном создании, – чужак словно читал мои мысли. – Однако, у меня есть причины опасаться, что ты расценишь мои слова, как клевету.
– Это, скорее всего, и будет клевета.
– Как ты его защищаешь, – сухой шелестящий смех зазвучал прямо у меня над ухом, худая рука крепко сжала мое плечо, заставив чуть ли уткнуться в книгу. – Ты еще даже не знаком с ним, не знаешь даже его имени, а уже готов отдать за него жизнь. Его власть над такими, как ты, за прошедшее время не убыла, а, наоборот, возросла.
– Я ни за кого не собираюсь отдавать жизнь. Я не знаю ни его, ни твоего имени. Не знаю, зачем вы пришли ко мне, но он… Разве у божества может быть имя.
На этот раз над моим ухом прошелестел тихий, огорченный вздох. Я почувствовал, как тягостно напряглась грудная клетка, прижавшаяся к моей спине так, что я вынужден был в упор смотреть на магические символы на страницах. Воск, капающий от свечей, чуть ли не касался кончиков моих ресниц.
– Пусти, я не хочу этим заниматься, – еще одна свеча потухла, и змейка грязного серого дыма взвилась к потолку. Фитиль третьей свечи опасливо затрещал, будто тоже готовился потухнуть. Сильная, стальная ладонь крепче сжала мое плечо.
– Ты не хочешь отомстить? За Даниэллу?
– Кто убил ее? – настойчиво повторил я в ответ. – Кто мог так жестоко обойтись с юной, никому не причинившей зла девушкой?
– Если