Кувалда и любовь. Борис Егоров
Подешевле и побольше». Продавщица с пристальным любопытством посмотрела на меня: «А ты чего, всех собак кормишь?» Я говорю: «Да нет, просто этот кореш вовремя меня разбудил». А она засмеялась: «Ну, подожди, сейчас». И ушла в подсобку. Вернулась с большой миской, полной чего-то съедобного: «На, Гавриле отнеси. Это я его так зову».
Отнес. Гаврила этот совсем не удивился, что я приперся с миской. По-быстрому, с хорошим аппетитом умял все, вылизал посуду и мотнул хвостом – типа, благодарствуем. Я только плечами пожал: «Да на здоровье…»
В магазине выяснил, что продавщицу зовут Марина, сам представился. Узнал, что Гаврила, похоже, брошенный пес. Он с утра до вечера встречает все автобусы, вроде кого-то ждет. На ночь пропадает. Марина хотела его забрать к себе – у нее свой дом – но пес не пошел. Только кормежку принимает.
А дальше… дальше оккультизм кончился, начался сплошной романтизм. Мы сидели с Гаврилой на остановке, я уже похмелился, и делился с друганом ста граммами карамели «Клюковка». Периодически орал: «Дай, Гаврила, мне на счастье лапу!» И пес от души тянул мне свою корягу.
А потом вдруг подошла Марина. Кончился у нее рабочий день. Поглядела на наше безобразие, сказала: «Сейчас менты объезд будут делать. Заберут тебя». Я махнул рукой: «Хрен с ними. Все не на улице. А до дому добираться – денег нету». Марина вздохнула: «Ладно, пошли. Я тебе в летнике постелю. Если только буянить не будешь». Встал я, отряхнулся, недопитый пузырь сунул Маринке в сумку, которую у нее забрал – и пошли мы. Вдруг она зажала себе рот ладошкой. Потом шепчет: «Боря! Гаврила с нами идет!» Я глянул – точно. Пес пристроился к нам в кильватер.
Короче, пес так и остался у Маринки. А меня через некоторое время алкогольные водовороты – дальше понесли…
Психология, в натуре…
Не, оно конечно. По всякому бывает. Но я все ж таки обратил внимание, что частенько встречается по жизни вот такая вот ситуевина.
Собирается компания людей, имеющих с бухлом отношения плотные и целеустремленные. Но, кроме этого основного свойства их натуры, сами по себе они, естественно, все разные. И вот в какой-то момент застолья возникает в компании этой состояние очень неустойчивого равновесия. Достаточно малейшего эмоционального толчка извне, и всю компанию разом накроет либо вселенская любовь и нежность к друг дружке и всему остальному человечеству, либо ощущение мировой несправедливости и стремление наказать всех нехороших людей руками, ногами и подручными средствами.
Было дело, шел я как-то, гулямши. Как я был весьма и весьма поддамши, настроение имел очень… игривое. И у меня еще с собой было. Душа настоятельно потребовала общения с хорошими и понимающими людьми.
За доминошным столом сидело человк пять. Бутылки, ливерная колбаса, сырки плавленые на газетках – все, как у интеллигентных людей. Я обрадовался и, чтобы сразу показать свою коммуникабельность и знание обхождения, громко заявил: «Все вы – жалкие и ничтожные люди!» И первым захохотал, ожидая в ответ