Яблоко раздора. Олимпийские мифы. Любовь Сушко
отдохну у тебя немного, дорогая. Я так устала с этим продымившимся богом кузнецом, ты и представить себе не можешь, как погано все, когда твой муж, только и может, что молотком размахивать.
Они помолчали немного. И снова Афро стала рассказывать о своих последних делах.
– Уже став деревом, Мирра явила свету младенца. Я поспешила туда, понимая, как она беспомощна. Мне хотелось первой увидеть малыша.
Едва взглянув на ребенка, бедняжка должна была расстаться с ним.
Но сразу же меня окружили нимфы, вот и пришлось отдать его им на воспитание.
Но я предупредила их, что буду следить за всем, что происходит.
– Этот ребенок будет особенным, – размышляла богиня Любви, забыв даже о чародейке, которая была рядом
Хотя он дитя царя и грешницы, но все-таки, если мы позволили ему появиться на свет, так пусть живет и радуется.
Цирцея смотрела на богиню и не могла понять, чего та хотела, оправдаться ли, а может, ждала одобрения и поддержки.
Нет, душа богини любви даже для чародейки оставалась загадкой.
Когда младенец подрос, на время эти двое решили спрятать его у Персефоны – пусть она немного повозится с ним, бедняжка, ведь Аид не мог подарить ей детей.
Афро и сама хотела на время убрать его с глаз долой.
А когда миновал срок, то Персефона так привязалась к ребенку, что не хотела его отдавать.
Афро пришла в ужас, когда услышала такую новость. Она поняла, как жестоко поступила с ребенком, какую жалкую участь ему уготовила.
Она ворвалась в чертоги Персефоны, и с самого начала стала нападать на нее:
– Зачем тебе этот ребенок? – с мольбой спрашивала Персефона, – разве тебе мало других? У меня тут только мертвецы, а он так оживит этот мир.
Она понимала, что виновата и перед сестрой и перед несчастным ребенком. Но ничего не пыталась изменить.
Афродита долго думала, как поступить с ними. Но потом махнула рукой и обо всем поведала Зевсу.
Громовержцу только этих бед недоставало, он и без того не знал, куда бежать и кому что сказать, а тут еще и Афродита.
Он вспомнил о том, как поступил когда-то с самой Персефоной, когда чуть не погиб его мир после того, как его дочь была украдена.
На этот раз он решил сделать точно так же. Пусть половину года малыш остается у Афродиты на земле, а вторую половину будет с Персефоной.
Но Афродите такое решение совсем не понравилось. Конечно, это лучше, чем ничего. Но она ждала и боялась упреков этого парня, когда он подрастет и узнает, кто его отправил во тьму.
№№№№№№№№
А между тем Адонис подрастал и становился все более прекрасным и светлым. Персефона первой заметила в своей тьме, какой свет от него исходит. А на земле с радостью его встречала сама Афродита. Он радовался свету, любил этот мир и ни в чем ее не упрекал.
Вот и вспыхнула в ее душе любовь к юному красавцу. Она полыхала, словно пламя костра, которое никто никогда не смог бы погасить,