Яблоко раздора. Олимпийские мифы. Любовь Сушко
сначала в отчаянии были, но разве не любовь к этому суровому повелителю спасла ее, и даже сделала счастливой, чего не скажешь, например, о ее вечных соперницах Гере и Афине. Но они сами во всем виноваты, если слушать ее советы, а делать все наоборот, то примерно так и получается. Если в голове у каждой из них только война, мнимые и реальные возлюбленные их женихов и мужей, то это уже безнадежно. И соглашались они с тем, что переменить ничего не смогут, надо примириться с тем, что происходит и не особенно противиться, но как только доходит до дела, так и совершают ошибки, одни страшнее других, и думают, что для них это завершится чем-то хорошим.
Персефона вела себя всегда благоразумно. Ей и можно было доверить Адониса. А именно так назвала Афродита малыша, она никому не доверила бы выбрать для него имя.
Очень удивился Аид, когда увидел ее тут. Он, конечно, был ей благодарен за жену и за прошлое, но что понадобилось ей здесь и сейчас. Не ждал он ничего хорошего от Афродиты, и в отличие от брата его Зевса, не заискивал перед ней, потому что был уверен в том, что помощь ее ему больше не понадобиться, да и не такое место его царство, где о любви можно было много говорить.
А между тем ребенок пронзительно закричал, и Афродите пришлось объяснить, почему она тут оказалась.
– Я слышал про царевну, и не разделяю твоей жестокости, – говорил Аид, скорее, чтобы позлить ее, до самой царевны ему не было никакого дела.
– Я жестока, но малыш ни в чем не виноват, и он уже родился, – говорила в тот момент Афродита.
– Он родился, и ты хочешь, чтобы мы его сразу забрали, странная шутка, – иногда у Аида было чувство юмора, но довольно мрачноватое.
– Вовсе нет, пусть он растет и живет, но мне подумалось, что его никто не вырастит и не воспитает лучше, чем твоя жена. Своих детей у вас нет, вот и пусть она приобщится к радости материнства.
Молчал Аид, молчала Персефона, она злилась из-за того, что богиня напомнила ей о самом больном в ее жизни, о том, что не могло с ними случиться. Но она это знала с самого начала, когда согласилась стать его женой, и больше они о том старались не говорить. Если бы не богиня любви, то и не вспомнили бы до сих пор.
Но с Афродитой даже боги подземного мира не стали спорить. И вроде бы она собиралась как-то все поправить.
А Афродита уже приблизилась к ней, вся сияющая и положила корзинку с ребенком на колени. И как только взглянула на него Персефона, так и забыла она обо всем на свете.
Еще что-то говорила богиня, но больше не слушала и не слышала ее она, не было ей дела до того, что происходило вокруг. Малыш с первой минуты завладел всем ее вниманием.
Афродита уже растворилась во тьме, наводившей на нее уныние. Ребенок оказался в самых надежных руках из тех, какие были у них, и она на какое-то время забыла о его существовании.
Глава 21 БОРЬБА СВЕТА И ТЬМЫ
Сколько любви, радости и восторгов