И учителя английского влюбляются. Прекрасные лимитчики. Гвейн Гамильтон
да, – говорит, – даже когда мне было девятнадцать, я не встречался с такой юной лэди. Но верь не верь, я не думаю, что в этом дело. Я думаю, что мы созданы друг для друга.
Вот как, оказывается, он тоже был романтик. Но мне почему-то показалось, что она ему вскоре надоест.
Прошел месяц, потом два. Она ему не надоедала. Он стал более замкнутым, перестал пить каждый день после работы с учителями – трезвым убегал к ней домой, разговаривать с мамой и бабой, потом сам пил один у себя. Все время убегал, как бы ее застать дома.
– Ты куда!? – спросил я в очередной раз в коридоре после урока.
– К ней, она должна была меня ждать дома, но она не очень любит ждать. У нас встреча через пол-часа, и если я не приду пораньше, она уйдет до назначеного времени, она любит так меня проверять на верность.
– Да, знает она, как тобой крутить, во как знает. Тебе это нравится?
– Ну да, наверное, не знаю, нет, просто я ее люблю. Знаешь что она мне сказала позавчера? Сказала, что очень хочет в Америку и если я на ней женюсь, она меня допустит к себе.
Чувство разочаровния из-за отсутствия романтики подуло вдруг холодным ветром, похоже было, что погода меняется и жаркое лето кончается.
– Ну да, ну что такого? Я же тоже хочу в Америку, там свобода и люди хорошие, это же очень даже правильно, что она хочет в Америку. Какой здравый человек не хочет туда? Ты мне покажи хоть одного человека, кто не хочет в Америку, и я покажу тебе ненормального.
– Да не все хотят в Америку. Я же не хочу в Америку.
– Да хочешь ты, все канадцы страх как хотят в Америку, я знаю. Но ты не переживай, ты уже практически американец, Канада же 51-ый штат. Вот она-то и без меня, может, попадет, надо действовать быстрее, а то она раздумает и не выйдет за меня. Или найдет другого американца. Может, она найдет тебя, например.
– Не переживай, я ее не хочу, я люблю более простых особ.
– Ты знаешь, я ее хочу с тобой, со всеми познакомить, но она немножко такая, знаешь, боюсь.
– Да ты не бойся, старик, мы ее не собираемся спереть.
– Неа, я не это имел ввиду. Она немножко бывает неадекватной. То есть грубовата. Но ты ее не знаешь, как я, она хорошая внутри.
– Ты же не знаешь ее сам!
– Знаю, знаю. Но я знаю ее, она хорошая, я это чувствую.
– Слушай, мне надо вернутся на занятия, но ты мне обещай немножко подумать критически: допустим, она тебя не любит, а только хочет в Америку. Подумай, хорошо?
– Хорошо. Подумаю. Но и ты мне обещай тоже подумать: любой нормальный человек готов на все, чтобы стать американцем, и ты не исключение. Подумай, хорошо?
Но подумать мы не успели. Судьба подумала и решила вторгнуться в дело. И он не стал спорить с судьбой. Кричал чуть-чуть, но только сразу после того, как упал с табуретки на кухне, сломав обе ноги, в тот же вечер.
– Как это ты сумел обе ноги сломать, табуретка очень высокая была, что ли? – спросили все потом, когда уже мог ходить и вернулся