Королева снегов. Дочери Руси. Любовь Сушко
ее не оказалось, тогда он медленно вышел во двор: если пространство это так можно было назвать. Он увидел старуху рядом с каким-то красавцем, от которого исходило странное сияние.
– Ты не веришь мне – это прозвучало так странно, – мы подлечим его, и сгодится для твоих дел.
И в тот момент и старуха, и красавец оглянулись и посмотрели на него, и Гаральд понял, что судьба его решена. И когда они со старухой вернулись в избушку, он спросил у нее, кто это такой.
– А ты сам не узнал, но если не узнал, то тебе лучше. Но он тебя повсюду разыскивал и нашел все-таки. Бороться с ним тебе бесполезно. Но тебе придется совершать ошибки и исправить их самому.
Она потом говорила еще что-то, но этого Гаральд уже не слушал и не слышал. Он так и запомнил странные эти речи и не посмел ей противиться, да и что было сказать на это. Он устал, разнялись раны и он понял, что не знать ничего и на самом деле будет лучше для него.
Спорили они с Бьеном долго. Но потом решили, что идти нужно в Киев к князю Ярославу. Только там находили пристанище все изгнанники. Он был одним из самых могущественных правителей в этом мире. Он мог помочь им, да и оказался ближе всех остальных
Они поблагодарили старуху и отправились на славянские земли без лишних слов. Они не могли знать, радость или печаль будет в жизни их, да и кто мог им о том поведать теперь. Он понимал, что ничего хорошего от ее ночного гостя ждать не стоит, но брату своему ничего говорить не стал.
Тот видел, что ему что-то еще известно, но благоразумно ни о чем не спрашивал его. Он был молчалив и угрюм.
Они были в те дни спокойны и молоды, и верили в то, что одолеют все трудности. Жизнь оставалась увлекательной и незабываемой, и все, и схватки и власть и любовь были у них впереди.
ЧАСТЬ 2 ДВОР ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ
ГЛАВА 1 В СОФИЙСКОМ СОБОРЕ
В Киеве за те несколько лет, когда мы туда заглядывали, ничего особенно не изменилось. Были какие-то сражения и пиры, подрастали, становились взрослыми три дочери князя Ярослава. Сыны его на белый свет появились. Он все больше становился главным, утверждался в славянском мире, как самый мощный и мудрый правитель. Он старался забыть о том, что где-то рядом заповедный лес, и боги его предков остаются все более далекими и забытыми. Монахи прозвали его Лысой горой, извратили все, и духов славных признали нечистыми. Все они стали называться одним словом – нечисть, чистыми же они считали исключительно сами себя, да и могло ли быть по-другому, когда таким грозным было противостояние. И говорили они о гуляниях и разгулах и разврате, а развратом они называли все подряд, что в этом мире было с ними не связанно. Но никак не могли они даже сами себе помочь. Честной люд в том лесу все равно оставался и никуда они уходить не собирались – вот что было труднее всего пережить. И только костры видели они по берегам тех самых рек и озер. И самые дерзкие славяне не собирались слушать их, и отправлялись