Сердце Черной Пустоши. Книга 3. Марго Генер
принцесса, ничего страшного, – поспешил успокоить меня Альре и добавил: – Пока.
Быстро, но в то же время тщательно подбирая слова, он начал рассказывать.
– Пока вы… Пока вам не здоровилось, принцесса, господин виконт не отходил от вашей постели, даже не ел ничего. Вчера, когда вам стало лучше, он покинул покои… И замок. Его приближенный слуга сообщил, что господин виконт уединился в охотничьем доме за окрестностями Города-крепости. Слугу он прогнал, поступив с ним грубо, принцесса. И также он поступил еще трижды. Вчера вечером и сегодня утром, когда попытались узнать о его самочувствии. Верный слуга не отходил от охотничьего дома всю ночь, оставаясь на безопасном расстоянии… Он рассказал, что ночью слышал, как виконт выл, словно раненый зверь, как что-то кричал… Простите, принцесса, я настоял Оре на том, чтобы рассказать вам… Мистрис Одли пришлось принять это… Но ведь господин Дагрей никого не послушает, кроме вас…
– Дагрей? – переспросила я, не понимая.
– Господин виконт Дагрей де Жерон, – пояснил Альре, и я поняла, что впервые слышу имя виконта.
– Да, Альре, я поговорю с ним, – сказала я, в последний момент сдержавшись, чтобы не откинуть одеяло. – Дайте мне полчаса.
Альре поклонился, хотел что-то сказать, но я опередила его.
– Передайте, чтобы все шли вон. Мне не нужна помощь, чтобы одеться и впредь не понадобится. Вы, пожалуйста, ожидайте в моей гостиной, как только соберетесь. Покажете дорогу к охотничьему дому, где находится господин виконт.
Альре поклонился, при этом в глазах мелькнуло нечто похожее на радость и благодарность одновременно.
Стоило управляющему покинуть опочивальню, как я подхватила питомца с подноса, где он улегся прямо в тарелке из-под пирога, и направилась в омывальную.
После того, как оделась, прежде чем покинуть опочивальню, я бережно уложила Дилариона на подушку, а когда малыш что-то протестующе запищал, пробормотала:
– Ты итак уже сделал больше, чем мог. Теперь отдыхай и не волнуйся за меня.
Когда я вышла, Альре уже ожидал в гостиной, расположившись на краю низкой софы. Я похудела за две недели, и черный костюм для верховой езды висит на мне, как на вешалке в гардеробной.
На ходу я закуталась в черный, подбитый зеленой шерстью, плащ и сообщила управляющему:
– Я готова.
– Вы уверены, что сможете сесть в седло? – недоуменно спросил Альре. – Может, стоит ехать в экипаже?
– Уверена, – коротко ответила я, и управляющий воздержался от других вопросов.
Из-за наглухо завешенных зеркал дворец изнутри сразу почернел, словно съежился, уменьшился в размерах. Слуги, которые встречались по дороге, манжеты, перчатки, передники и чепцы сменили на черные. Лица у всех бледные, почти прозрачные, с красными глазами, под которыми пролегли черные круги.
Глядя на народ Пустоши, который вместе со мной облачился в траур по обожаемому правителю, я впервые ощутила стыд и чувство вины. В то время, как люди страдали не меньше моего, ведь и они любили Карла Сварта, я стремилась