Король нищих. Жюльетта Бенцони
в оба глаза сторожит эту запертую дверь.
– Я здесь, чтобы говорить с вами о Сильви. Где она?
– Глупый вопрос! Разве вы не знаете? – проворчал он, мгновенно рассердившись.
– Нет. Я знаю, что она находится там, где, как говорят, и должна находиться: в часовне замка Ане. Ведь Сильви жива, не правда ли?
– Кто мог внушить вам подобную мысль?
– Прежде всего молодой маркиз д'Отанкур, который совершенно не верит в ее смерть, так как беззаветная любовь к Сильви подсказывает ему, что она не умерла.
– Какая глупость! – воскликнул герцог де Бофор, покраснев от гнева. – Этот молокосос видит сны наяву и верит в них! Ему следовало бы окунуть голову в холодную воду!
– Этот молокосос, милый мой герцог, всего на два года моложе вас, – рассмеялась Мари, – но в нравственном отношении старше вас лет на десять. Если он говорит, что любит, ему можно доверять. И, поверьте мне, он любит Сильви!
– Это безумие! Причем безумие, опасное для его разума. Разве он не может ограничиться слезами по усопшей вместо того, чтобы изливаться в глупой болтовне?
– Об этом он говорил только мне. И я не назвала бы это излияниями. Что касается опасностей этого безумия, то, по-моему, они не столь велики, как опасности безумия вашего.
– Разве я безумен? Поистине, мадам, вы говорите мне об этом при каждой нашей встрече, но вам следовало бы понимать, что теперь мое безумие никому навредить не способно. Особенно той, которая меня забыла!
– Постойте, друг мой! Мы перестаем понимать друг друга! Вспомните, что мы говорим не о королеве, а о Сильви. И я утверждаю, что, объявив ее умершей, вы, наверное, сделали самое важное, но совершили при этом глупость… К тому же не одна я так считаю…
Из белоснежных кружев, в которых прятались ее восхитительные груди, Мари извлекла письмо со сломанной печатью и помахала им перед носом герцога.
– Это еще что такое? – изумленно спросил Франсуа.
– К чему терять время? Вам следовало бы спросить меня, от кого это письмо! Сейчас я скажу. В ожидании, пока я вам его прочту, помучайтесь… Но, ради Бога, сядьте! Очень тягостно смотреть, как вы скачете на одной ноге, словно цапля!
Потом Мари, не дожидаясь ответа Франсуа, прочла письмо, предварительно упомянув, что пришло оно из Лиона.
«Прежде чем я продолжу свой путь в город дожей, я, дорогая моя подруга, уступаю настоятельной потребности сообщить вам добрую весть, которая, быть может, покажется вам не совсем понятной, но я знаю, что вы невероятно умны и вам, конечно же, не составит труда отыскать кончик этой веревочки. Передайте этому глупцу де Б., что его протеже спрятана не совсем надежно и отнюдь не избавлена от опасности, как он считает. Кроме мук отчаяния, от которых я имел счастье спасти ее жизнь, едва не потеряв при этом свою, глупо вверять столь очаровательное существо женщине, которая, совершенно естественно, склонна его ненавидеть, ибо сама тайно влюблена в этого фанфарона…»
– Клянусь всеми чертями ада! – взревел Франсуа,