Два капитана. Александр Карасев
понятно, бороться легче, чем с терроризмом, – так же бесполезно, но прибыльно и неопасно.
Белов плевал на рейды… «Сержант! Выйди и зайди как положено!» – ревел он на тружеников правопорядка… С ментами такие штуки не проходят, у ментов лица кирпичом, осенённые законностью, это тебе не полиция нравов для студентов: Юру забирали на ночь в уютную камеру, к бомжам и пропившимся аспирантам.
О приводах в милицию не всегда сообщали в университет, но и без того жалобы на Белова сыпались отовсюду, и по самым разным поводам. Ректор приходил в отчаянье – мало у него своих проблем? – и вызывал Белова для отчисления.
«На ковёр» наш герой входил в орденах и медалях. Строгий ректор спускал пар, постепенно умилялся от боевых наград, вспоминал военное детство и голодные годы, однако на втором курсе Белова всё же отчислил за беременность первокурсницы.
Мама закатывала скандал, незадачливая невеста строила растерянные глазки и всхлипывала, – но жениться Белов отказался наотрез… Хватит… Он уже ставил подобный жизненный опыт. Да и не может он жениться на всём филологическом факультете (девочка была оттуда) … Короче, свободу на высшее образование Юра менять не согласился ни в какую. Ему к тому времени и самому надоел скучный университет, а ректору, несмотря на трудное детство, надоели боевые награды – сколько можно их лицезреть, в конце-то концов!
А учился Белов совсем неплохо.
Экзамен. Накал страстей. Все в толстые книжки уткнулись от страха (вот уж действительно бесполезное занятие – перед смертью не надышишься). В самый разгар заявляется Юра:
– Что главное при сдаче экзамена? – Здесь он ехидно держит паузу и расстреливает группу взглядом. – При сдаче экзамена главное – не забыть зачётку!
И дверь на себя без очереди, с видом, как будто он пришёл не сдавать экзамен, а принимать.
Я по мальчишеской наивности, а скорее из зависти, видел в нём везучего дурака. До тех пор, пока не оказался с Беловым на зачёте за одной партой.
Зачёт по русской культуре принимал профессор Минц. Старый коммунист, совершенно непробиваемый жалобами девушек на увеличение живота. Парней Минц вообще ненавидел. О взятке не могло быть и речи.
Когда уже полгруппы понуро рассматривало дырку от бублика вместо записи «зачтено», Белов вошёл в аудиторию в своём самом парадном кремовом костюме и в галстуке с золочёной булавкой. Вообще он одевался крайне элегантно (не столько дорого, а именно элегантно), особенно в дни экзаменов и трудных зачётов – по принципу «экзамен для меня всегда праздник».
Сначала Белов рассказал всё, что знал о «Повести временных лет». А знал он, что таковая была и являлась первой русской летописью. Но Юра вывел эту мысль на оперативный простор, вплоть до корпения бедных писцов под страхом смерти в монастырях.
Я слушал, и мрачные кельи с монахами, гробящими зрение для русской истории, стояли