Последний акт «симфонии». Татьяна Гаврилина
его характера и нередко показная тихость, мягкость и добродушие царя сопровождались вспышками неконтролируемого гнева.
Как большой любитель соколиной охоты, к которой он пристрастился благодаря стараниям своего наставника, Алексей Михайлович даже сподобился составить свод охотничьих правил, которые издал под названием «Уложение сокольничья пути».
Неизвестно, каким бы еще житейским премудростям обучил своего воспитанника Борис Морозов, но ясно только одно, что все они мало способствовали превращению мальчика в государственного мужа. Таким неподготовленным и неприспособленным к управлению страной остался царевич Алексей по смерти своего родителя.
Но, как ни странно, именно «тихость» Алексея более всего пришлась по душе боярам и, полагая, что он во все времена таким и останется, Земский собор избрал Алексея Михайловича на долгое царствование. Дальше – больше. Покупаясь на кротость и незлобивость, проявляемые царевичем в обыденной обстановке, бояре, духовенство и служилые люди не потрудились даже истребовать с него письменные гарантии своей безопасности, как это сделали в свое время по отношению к его отцу – Михаилу Федоровичу. И, как показали события не столь отдаленного будущего, горько и не раз о том пожалели.
Что же касается царствования Алексея Михайловича, то, не имея личного опыта правления, молодой Алексей, следуя установившейся с древних времен традиции, правил страной по совету с боярами. О том насколько тщательно готовился он к заседаниям с Боярской думой, лучше всего свидетельствует обнаруженная в архивах и собственноручно им написанная записочка «о чем говорить с бояры».
Не меньший интерес вызывает и тот титул, который царь Алексей получил при коронации. А звучал он примерно так: «Великий государь царь и великий князь всея Великия и Малыя России, самодержец московский, киевский, владимирский, новгородский, царь казанский, царь астраханский, царь сибирский, государь псковский и великий князь тверской, югорский, пермский, вятский, болгарский и иных. Государь и великий князь Новгорода низовых земель, черниговской, рязанской, ростовской, ярославской, белоозерской, удорской, обдорской, кондинской и всея северных стран повелитель, государь иверской земли, карталинских и грузинских царей и кабардинской земли, черкасов и горских князей и многих иных восточных, западных и северных государств и земель отчина, дедича».
Последние два слова в этом длинном списке – «отчин» и «дедич», указывали на предков царя – отца и деда, завоевавших и присоединивших к Руси новые земли.
Однако на Западе никто первых Романовых за царей не признавал и в дипломатических депешах, умышленно опуская титул «Великий государь царь», величали их как обычных бояр по имени и отчеству, добавляя «великий князь» и далее по протоколу. И только последний из Романовых – Петр 1, как реформатор и завоеватель, был признан