С.О.У.Л.. Аррен Кода
себя в руках. Нужно было оставаться спокойным и делать вид, что ничто не имеет значения. Тогда, быть может, беда обошла бы нас, лишь немного задев.
– Это… неприятно, – наконец сказал я. – Лечение будет долгим.
– Неприятно? – переспросил Димка. – Что ж, это ещё не всё. Врач сказал, что это уже нельзя вылечить. Слишком поздно. Мне осталось несколько месяцев. Вот это неприятно.
Помню, я просто взбесился тогда. Я всегда считал, что лишать людей надежды – величайшее из преступлений. Попадись мне тот медик, я бы ему показал, что такое настоящая клятва Гиппократа, а не та галочка, что он поставил под своим резюме в графе «ознакомился и принимаю».
Теперь Димка прямо смотрел на меня, закусив губу. В тот момент я жалел, что не могу найти ни слова утешения. Новость поразила меня, как выстрел в спину, но тогда я чувствовал только шок и слабость; едкой болью в сердце она стала позже. Я думал, что Рома смог бы сказать что-нибудь правильное, отчего всем нам стало бы легче. Но Роман был у себя дома и ничего не знал о случившемся, и, чёрт возьми, я должен был рассказать ему, но заранее боялся даже мысли об этом.
Я пересел на край кровати и притянул Димку к себе. От него пахло металлом и машинным маслом – запахи рабочего цеха. Я чувствовал, как его плечи дрожат под курткой, и жалел, что не знаю, как унять эту дрожь. И странным, неправильным казалось то, что это я обнимаю его, словно ребёнка, пытаясь успокоить: я всегда думал, что будет наоборот.
Мой друг глубоко вздохнул, будто сдавливая что-то внутри.
– Толик, ты не думай, – тихо сказал он. – Я ещё поборюсь.
***
Димка не собирался сдаваться. Испробовав все возможности, всегда важно знать, что ты сделал всё, что мог – думаю, это был его девиз по жизни.
«Sun Steel», компания, в которой он работал, предоставляла своим сотрудникам медицинскую страховку – редкая роскошь в наши дни. Архивариусам в «Youngs», к примеру, такого не полагалось. В пакет медицинских услуг входил шестинедельный курс химиотерапии. Шансы на выздоровление при таком лечении были невелики, но другого выхода не было: даже при самом удачном раскладе операция могла привести к полному параличу.
Меня всегда удивляло, почему, несмотря на гигантский скачок в науке и технике, медицина за полвека почти не продвинулась, а в чём-то даже откатилась назад. Почему простуду или грипп можно вылечить всего за сутки, но тяжёлые заболевания вроде рака или СПИДа лечатся всё теми же методами, что и пятьдесят лет назад. Конечно, конструкторы тел частично решили эту проблему. Можно вырастить в лаборатории новый орган и пересадить его на место больного. В этом случае есть гарантия, что болезнь не вернётся, ведь искусственная ткань гораздо совершеннее живой. Однако некоторые вещи не под силу даже конструкторам. Моему другу не повезло: любое более-менее серьёзное лечение требовало прорву времени и денег, а у него не было ни того, ни другого.
Димкина болезнь была в запущенном состоянии. Его крепкий, здоровый организм долго не желал реагировать