Ключи от рая. Виктория Александровна Борисова
он увидел чужое лицо. Не было в нем ничего страшного или отталкивающего – просто молодой парень, может, лет на пять-семь старше Леши, даже немного похож на него… Таким, наверное, мог бы быть его старший брат.
Пугало другое. В ванной горел яркий электрический свет, но лицо в зеркале выступало из кромешной темноты. Казалось, что из белой овальной рамы открывается бесконечно-длинный тоннель, уходящий в бездну. Стоит сделать шаг вперед, протянуть руку – и он окажется там, откуда возврата уже не будет…
Происходящее напоминало какой-то дикий, нелепый ночной кошмар, из тех, когда хочется закричать и проснуться, чтобы потом вздохнуть с облегчением – слава Богу, все хорошо, и мир остается на своем месте, но какой-то частью сознания Леша точно знал, что это не сон. Пустота непостижимым образом притягивала его, и он стоял, словно завороженный, не в силах сдвинуться с места.
Еще хуже стало, когда незнакомец заговорил. Речь его была странной, непривычной… Он говорил о том, что на самом деле мир не такой как кажется, что вся жизнь, привычная и знакомая с детства, всего лишь иллюзия, что миров существует бесчисленное множество, и все они – лишь круги на воде, отражение в отражении, а настоящее только здесь, в темной пустоте, откуда пришло все сущее, и куда в конце концов вернется…
Он говорил еще долго, а Леша стоял и слушал. Многое из того, что поведал ему в ту ночь зазеркальный собеседник, он потом вспомнить не мог, как ни старался. Четко врезалась в память только одна фраза: «Ты – это я».
Леша очень удивился – как такое может быть? А незнакомец вдруг высунулся из зеркала по пояс, и протянул руку. «Вот сейчас схватит – и утянет за собой! – промелькнуло в голове, – туда, в темноту, в бездну…»
Оцепенение прошло, Леша закричал от ужаса, и, пытаясь освободиться, что есть сил ударил кулаком по зеркалу. Стекла разлетелись в разные стороны, из пораненной руки сразу потекла кровь, зато и незнакомец исчез! Леша схватил длинный, острый осколок и полоснул себя по запястью. Он так и не понял, зачем сделал это, но когда кровь хлынула на пол, испытал странное удовлетворение.
Наверное, он так бы и умер там, на полу в ванной, между унитазом и стиральной машинкой. Но проснулась мама, прибежала на шум, и нашла его уже без сознания. Через несколько минут «скорая» увезла его в больницу.
Леша очнулся, привязанный к кровати. Он видел белые стены, потолок над головой, и плакал от бессилия. Свет горел круглосуточно, как в тюрьме, рядом бормотали что-то неразборчиво товарищи по несчастью, и санитары обращались с ними, будто с кусками бессмысленного мяса. Там давали таблетки, от которых в голове становилось гулко и пусто, и делали уколы, а потом боль скручивала все тело. Тех, кто пытался бунтовать или «качать права» – били молча и деловито, словно выполняя тяжелую, но необходимую работу.
Там, в больнице Леша узнал, что его болезнь называется «шизофрения», что означает расщепление