Ключи от рая. Виктория Александровна Борисова
была разделить все, что угодно. Тихий робкий голос разума послушно затих. Боли от укола она почти не почувствовала, даже когда игла вошла в вену. Ничего страшного, можно и потерпеть, почти как в поликлинике, когда кровь сдаешь, – успела подумать она.
А потом произошло нечто невероятное. По всему телу растеклось живое и нежное тепло. Казалось, что каким-то невероятным образом под кожей поселилась ласковая чужая жизнь. Появилось чувство невероятного счастья и покоя. Хотелось лечь, не двигаться, чтобы не расплескать это ощущение, словно драгоценную влагу, чтобы оно продолжалось как можно дольше, до бесконечности…
Они с Егором рядом, обнявшись, его синие глаза смотрели прямо в душу, нежные руки касались ее тела. Есть ли на свете счастье больше?
– Что со мной? – спросила она, еле ворочая языком.
– Приход, – отозвался он непонятно, – Ну, что, понравилось?
А дальше снова была любовь… Казалось что время умерло, пространство чудесным образом свернулось в одну точку и в целом мире есть место лишь для них двоих.
Но, как заметил кто-то мудрый, ничто не длится вечно. Когда лето сменилось затяжными осенними дождями, они с Егором стали видеться все реже и реже. Он отговаривался вечным недосугом – диплом, институт, семейные проблемы… Но Марина уже чувствовала – что-то главное между ними закончилось. Егор стал очень быстро меняться. Теперь он бывал нетерпим, язвителен, даже груб. Мог устроить скандал при посторонних, накричать… В конце концов он ушел, хлопнув дверью, и больше не появился. Много позже, стороной, от общих знакомых Марина узнала что Егор закончил институт, женился на дочке замминистра и уехал по распределению работать в посольстве где-то не то в Катаре, не то в Кувейте. Даже проститься не пришел, и от этого почему-то было особенно обидно.
Марина страдала, но разыскивать любимого, просить и унижаться не позволяла гордость. Большая и шумная квартира Верыча больше не казалась ей веселой. Хотелось скрыться, спрятаться, чтобы никого не видеть и не слышать, не отвечать на дурацкие вопросы… Как булгаковская Маргарита, теперь она мысленно просила любимого только об одном – чтобы он отпустил ее, дал дышать воздухом…
И песни были уже совсем другие:
Отпусти меня, отпусти!
Милый, дай мне снова дышать.
Не могу я сама уйти,
Не могу за себя решать.
Был всего лишь короткий миг
И почудилось нам с тобой,
Будто можно волну ловить,
Звезды с неба достать рукой!
Не догонит волну волна,
Не удержишь звезду в горсти,
Если я тебе не нужна —
Отпусти меня, отпусти!
Вся земля пуста и темна,
И не видно конца пути…
В тишину последнего сна
Отпусти меня, отпусти!
Теперь у нее был только один друг, зато надежный, настоящий – белый порошок в маленьких пакетиках. Сначала Марина старалась употреблять как