Тайны петербургских предместий. Казна генерала Майделя. Валерий Пикулев
грузно и неспешно забравшись на верхотуру, начал тем временем вымётывать из своего брюха одну за другой маленькие точки, – словно лягушка икринки! – делая круг за кругом. Выметнув штук пятнадцать парашютистов, самолёт сделал крутой вираж и пошёл на посадку, за новой партией… – а у каждой из маленьких точек начали вдруг вытягиваться и раскрываться парашюты, один за другим; и вскоре небо над Александровкой расцветилось разноцветьем куполов, медленно и плавно спускавшихся, относимых ветром на аэродром. – Вот красота-то! Вот зрелище!
– Эх, лётная погода сегодня! В такую погоду, где-нибудь, в южных морях!… – Боря с сожалением поглядел на брёвна, – а нам ещё столько их таскать! – Нет, как хочешь, а клад нам просто необходимо отыскать, а то как же, – псу под хвост всё это, что ли? Вот только с кладом-то… что мы с ним делать будем? – вышел он на старую тему.
– Разделим поровну, – твёрдо ответил Вениамин, словно все другие вопросы их предприятия были уже решены. – Конечно же, разделим поровну, старик! – согласился его товарищ. Так и порешили.
На другой день ребята, как и обычно, отправились на свои добровольно-каторжные работы. Дотащив ещё один столб, десятый по счёу, они решили теперь, что и вправду настало время перейти к следующей фазе предприятия – к переправке столбов через узкую полоску леса, отделявшую их от озера. Было над чем подумать, поломать голову! Это уже не поле, – здесь по прямой столб не протащишь! А там ещё и шоссе… А дальше? – Дальше нужно брёвна вязать в плот. И этот плот должен выдержать обоих! Пожалуй, тут и пятнадцати брёвен не хватит, а у них ещё только десять, – это за три недели-то изнурительной работы! Да, было над чем поразмыслить!
Прошло ещё два дня. И чем ближе продвигались они к завершению своего предприятия, тем неспокойнее как-то становилось на душе. Вот, выйдут на плоту в море. Ну, хотя бы на озеро… А он возьмёт и перевернётся! И что тогда? – На середине-то! А там, говорят, воронки, водовороты! В самом начале работы об этом даже и не задумывались, а сейчас?! Как-то стрёмно сейчас стало. Тревожно как-то даже и неспокойно. Да и все, пожалуй, тоже согласятся: любая идея в своём начале безоблачна и прекрасна в её дерзком порыве! – Это потом уже…
Ну, хотя бы взять, к примеру, нашу Великую Октябрьскую, – Пафос! Это уже потом культ личности, застой… А Перестройка… с восходящей звездой Горбачёва? – Просто здорово! Это потом уже развал, – греча и рис по талонам! А вначале – надежды! И какие надежды! – Эх! Вначале всегда лучше!
Теперь уже мысли о южных морях посещали ребят всё реже. Острова с пальмами на берегу… – всё это как-то потускнело, стало не таким ярким. И солнечные блики на водной глади лагуны… – они больше не играли в их воображении. – И в поле ходили они теперь не так охотно, как раньше, стараясь и говорить-то о своём плоте поменьше. Но ходить было нужно, а то как же!
И вот, в начале четвёртой недели, обуреваемые такими непростыми,