Тайны петербургских предместий. Казна генерала Майделя. Валерий Пикулев
пожилой горбоносый, интеллигентного вида человек, с портфелем в руке и с очками на самом кончике носа, – так и казалось, что они вот-вот упадут! – сокрушённо качал головой, наблюдая как солдаты забрасывают глубоченную яму обломками досок, ржавыми кусками каких-то труб и прочим мусором, – … ведь эти доски сгниют же скоро, и асфальт просядет… а яма у самого дома выкопана, фундамент поведёт… а там… – Думать же головой надо! – Где ваше начальство?
А в это время бульдозер, лихо развернувшись, начал задвигать в яму новую земляную глыбу. За рычагами бульдозера, пританцовывая и смоля «беломориной», – она так и сновала из одного уголка рта в другой, стоял смуглый солдат (сиденье в кабине отсутствовало).
– Посторонись… поберегись, папаша, – крикнул он, весело скаля белые зубы, – вон, капитан наш идёт, с ним говори.
– …Капитан Звягинцев! – коротко бросил подошедший военный, приложив в приветствии руку к козырьку фуражки, – что Вас интересует, гражданин?
– Что интересýет? – возмущённо выкрикнул человек с портфелем, силясь перекрыть гул машины. – По какому такому праву?… Кто велел вашим сотрудникам зарывать доски в землю?
Капитан махнул тут бульдозеристу, и тот приглушил двигатель.
– Я, – инженер-строитель и кое-что смыслю в этих работах, – уже более спокойно произнёс гражданин в очках, – ведь улицу же испортите, дом трещину даст…
– … Нам отдан приказ обезвредить бомбу, которая лежит здесь ещё с войны, – чуть смущённо, будто оправдываясь, ответил капитан.
– Да что мне ваши бомбы… – начал было очкастый, но тут же осёкся, одумавшись, и уже примирительно, даже сконфуженно как-то, спросил: – Ну, а бомбу-то достали?
– Достали… Вон на газоне лежит, – и капитан указал на какую-то бесформенную груду железа, оцéпленную со всех сторон красными флажками, – химическая зажигалка, пятисоткилограммовая… на глубине шести метров лежала. А Вы – «доски»! – чуть обиженно и вполне миролюбиво произнёс он.
– Простите, капитан! Я же не знал, что бомба… – и, вконец сконфуженный, человек с портфелем как-то боком-боком удалился.
– Ребята, перекур! – выкрикнул не по-уставному капитан, – Неязов, подежурь здесь, пока ребята пообедают, – обратился он затем к бульдозеристу, – а мы с тобой потом, минут через сорок…
Солдаты направились в столовую зенитно-артиллерийского училища, которое располагалось поблизости, на углу Малой Монетной и улицы Мира, а капитан с Неязовым остались приглядеть за техникой… и за бомбой. Звягинцев присел на скамейку в скверике, у бомбы, и закурил. Неязов прилёг на траву и с наслаждением вытянулся. Из распахнутых окон дома, под которым выкопали бомбу, глазели жильцы, – дом не расселяли, – не часто же доводится поглядеть на такое.
Стоял жаркий май. Кусты сирени, отделявшие школьный двор от проезжей части улицы Мира, отяжелели под гроздьями белоснежных