Хрестоматия по сравнительному богословию. Коллектив авторов
было погрешимо или непогрешимо в действиях предшествующих пап. Таким образом, непогрешимость папы ex cathedra есть только видимость: ибо что именно является ех cathedra, объявляют руководящие круги Римской курии в связи с удобством данного момента. Большая выгода этой неясной формулы: сохраняется вся гибкость действия – с одной стороны (нетрудно дезавуировать какого-нибудь умершего 200 лет назад, а то и двенадцать веков тому назад папу), а с другой стороны – авторитет непогрешимости передается, так сказать, по соседству до известной степени всем официальным актам папы, которым верующий католик должен беспрекословно подчиняться (даже если считать, что папа в данном случае заблуждается). А между тем ни про один акт папской власти, имевший место в промежуток от Ватиканского собора до наших дней, бесспорно и несомненно не установлено, что он ex cathedra[100]. Церковнополитически и административно эта формула представляет, таким образом, неоценимый клад – именно благодаря своей растяжимости и гибкости. Но является ли этот растяжимый и двусмысленный догмат ценным вкладом в сокровищницу истины?
Теория, полная таких противоречий и двусмысленностей, внутренне судит саму себя, не дожидаясь даже внешнего опровержения.
<…>
Притязания Римского епископа на главенство в Церкви Вселенской: Римский епископ как папа[101]
Василий БОЛОТОВ,
профессор общей церковной истории
Развивая свою власть патриарха в пределах намеченной территории, Римские епископы не сходили с пути общего историко-канонического развития. Другой природы были их стремления к образованию папства. Патриаршая власть покоится на естественном тяготении периферий к своим центрам. Власть папы как episcopus universalis [вселенского епископа] (причем прочие епископы становятся к нему в положение его делегатов) держится на предположении особых, дарованных преемникам Петровым, полномочий. Патриархат говорит о себе только, что он есть; папство полагает, что оно должно быть. Патриархат есть факт, папство – уже догмат.
Но историческое папство и патриаршество не только развивались параллельно, но и переплетались между собою до неузнаваемости, и нельзя сказать, чтобы они когда-либо становились в противоречие одно к другому. Стремления папства сначала всегда прикрывались стремлением к утверждению патриарших прав, а потому и оставались незаметными для современников. Если иллюстрировать подобное положение дела, то можно указать на следующее. Когда дело идет о займе и кредитор желает проверить имущество своего должника, то для него безразлично, насколько имущество последнего превышает сумму долга. Раз Римский епископ мотивировал свои права Римского патриарха – не обращали внимания на выводы из этих прав, прямо не вытекавшие из них как из посылок. Но для будущего это не было безразлично, ибо когда живое Предание Церкви тускнело и приходилось обращаться к памятникам, то все подобные плюсы сослужили
В связи с этим один мой знакомый католический богослов называл даже ватиканскую формулу «духовной magna charta libertatum» [букв.: великой хартией вольностей] для католика!
Изд. по: