245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я. Валерий Павлович Киселев
в строй…» Я ему ответил: «Чтобы меня еще раз нае…?» Телевидение нас снимало, и ребята рассказывали потом, что эти мои слова запикали. После такого разговора с министром врачи ко мне несколько дней не подходили.
Потом порученец министра обороны приехал, вручил мне орден Мужества и медаль «За отвагу», и говорит: «Выбирайте любой военкомат, где хотите продолжить службу», – «Это не моё, бумаги перебирать…». Как раз пришли Синякович и Звягин, стали обмывать награды.
Приезжали в госпиталь девушки, победители конкурса красоты «Мисс Россия», Одна девчонка села на койку к раненому, гладит ему колено, а дальше – ноги у него нет. Журналист ее спрашивает: «Вы готовы связать с ним свою судьбу?» Она не ответила. Но хоть не наврала. Жалко ребят… Одни от обезболивающих стали наркоманами, многие остались без семьи, или семьи распались.
Я судьбе благодарен, что после ранения не только ни одного своего товарища не потерял, но ещё больше их приобрел. Они привозили своих друзей, и те становились и моими друзьями. Беда проверяет друзей….
Когда мой выписной эпикриз посмотрел кто-то из врачей госпиталя, то сказал: «Иногда заключение патологоанатома скупей выглядит, чем твоя история болезни…»
Пятое лирическое отступление:
Петр Шашкин, командир 6-й мотострелковой роты, капитан:
– А это стихи, которые написал старшина нашей роты Андрей Извеков…
Горы, горы, снег на холмах,
Горы, горы, вершины в огнях.
Красный, зелёный, оранжевый цвет.
Когда же наступит тот чёртов рассвет…
А над дорогой летят трассера,
«Чехи» стреляют, идет здесь война,
И по утру расстреляли мы джип.
Только в эфире «Гранит» не молчит.
«Гранит-6», «Гранит-6», я – «Гранит»,
Доложи мне скорей, кто подбит.
А в эфире чёткая строка:
«У меня нормально всё, пока…»
Часто нам снятся родные края,
Листья берёзы и тополя,
Мирное небо, тишь и покой,
Ну, а сегодня «Гранит» ведёт бой.
Долго из дома к нам письма идут,
Матери, жёны и дети нас ждут.
Только мы сами не знаем, когда
Снова вернёмся в родные края.
«Гранит-6», «Гранит-6», я «Гранит».
«Гранит-6», «Гранит-6», я «Гранит».
А в эфире только тишина,
Пал «Шестой», не выпустил Хаттаб.
– Домой я вернулся только в ночь с 10 на 11 июня 1995 года.
А когда домой приехал, лёг спать в шесть утра и попросил жену разбудить пораньше, чтобы с ней и с ребёнком в магазин сходить. Она меня четыре раза будила. Первый раз говорит, что я что-то пробурчал, не открывая глаз, и дальше уснул. Второй раз сказал, чтобы Желудков шёл на совещание, в третий раз, говорит, что я сел на кровать и куда-то далеко-далеко послал всех чеченов вместе с их республикой, так и упал опять на подушку. Помню,