245-й… Исповедь полка. Первая чеченская кампания. Книга 2-я. Валерий Павлович Киселев
на прежнее место – сместился пониже, спрятался за дерево встал – вижу зад «Жиги». Снял «Муху», прицелился – есть! Пару очередей в ту сторону и к дороге, встречать наших. К этому моменту и у Эдика стрельба прекратилась. Выхожу к дороге, по которой наши идут, и тут до меня доходит: я же в маскхалате вышел из леса, «дух-духом». Чтобы меня не расстреляли свои, выхожу с поднятыми руками, демонстративно кладу автомат рядом с обочиной, отхожу от него и стою с поднятыми руками. Жуть – все стволы наших на меня! Подъехали, опознали, показываю жестом заму командира полка и командиру первого батальона, где командир полка, и обратно на позицию. Они мне дали в помощь трех бойцов. Через двадцать минут подошел лейтенант с взводом, я сдал позицию и пошел к командиру полка.
За эту заварушку командир полка представил нас с Эдиком к орденам Мужества, которые мы так и не получили, как и остальные награды, к которым были представлены. После этого боя я осмотрел КШМ, где мы с Эдиком навалились на командира полка, и насчитал двадцать семь отметин от попадания пуль. У меня отстрелили кончик каблука, у Эдика в заднем кармане разгрузки было два запасных магазина, один – в хлам.
И еще не раз командир полка шел впереди и непосредственно сам руководил боем на передовой линии.
«СНАЧАЛА ШЛИ, КАК НА ПАРАДЕ…»
Вячеслав Сирик, командир 5-й мотострелковой роты, старший лейтенант:
– Третьего июня мы ждали команду в готовности продолжать наступление на Ведено. С утра нам не повезло: чеченским танком был обстрелян штаб полка и первый батальон. Там погиб механик-водитель моей бывшей машины в гранатометном взводе. Наступление на час-полтора было задержано. Но потом поступил приказ, и мы пошли.
На поле перед Элистанжи вышли две роты – четвертая и пятая. Мы развернулись в боевой бронированный порядок, и пошли в наступление. Четвертая шла слева от дороги, а пятая рота – справа. По дороге двигалась колонна самоходок и управление батальона.
Сначала шли, как на параде, в одну шеренгу боевых машин. Но в самом Элистанжи строй сломался и мы перешли на взводные колонны. Огневого сопротивления в селе не было. Так мы прошли через все село. Но когда вышли на окраину, там был обрыв и одна дорога к реке, на этой дороге стояла техника артиллеристов и управления батальона. Но чтобы не получилось казуса, как с минометной батареей, когда она пошла в атаку раньше всех, необходимо было объехать артиллерию. Ширина дороги не позволяла проехать двум машинам. Но это уже был не январь, люди были совсем другие. Мой механик-водитель объезжал колонну фактически на одной гусенице, вторая шла по скале. На другой стороне речушки такой же подъем и выход дороги на поле. Там была неплохое место для танковой засады. Мы наступали утром, против солнца, и, подождав, когда на поле выйдет хотя бы одна рота, танк мог серией выстрелов уничтожить три-пять БМП и уйти. Я спешил один взвод