О природе сознания человека. Владимир Степанович Жданов
мышления реализуются в мозге не с помощью синаптических связей в нейронной сети, а внутри отдельных нервных клеток. Эту, практически одновременно подтверждённую другими исследователями, гипотезу, Ч.Гэллистел сопроводил одновременно и резким и многообещающим комментарием. Цитирую фрагменты (из его интервью радио «Свобода» от 02.04.2015): «Многие из вопросов, которые мы не можем решить сейчас, в конце 20 века, были очевидны и 50 лет назад и даже сто. И никто не смог предложить решения – очевидно, в нашем понимании памяти и мышления есть какая-то фундаментальная проблема. Главный для меня аргумент таков: та теория, которая у нас есть, – это катастрофа, это полный провал. И чем раньше люди это осознают, тем скорее они будут готовы двигаться дальше. Если окажется, что я прав, то надо привлечь к этой теме как можно больше молекулярных и нейробиологов. Я говорю им: «Эй, ребята, здесь голыми руками можно взять Нобелевскую премию!».
Для ментальной разрядки и ввода в курс дела, не искушенного в Нобель интригах читателя, перескажу быль-анекдот. В зоопарке на вольере слона висит табличка: «Слон. Может за раз съесть 100 кг. бананов». Посетители недоверчиво спрашивают у, чистящего пол в вольере, дворника: «Что, на самом деле может съесть за раз столько бананов?!» Тот чистосердечно отвечает: «Съесть то он – съест! Но кто же ему столько даст?!» Точно так и у Нобелевского комитета. Раньше достоверно знал об этом из личного обсуждения темы «почему не дали, кто виноват?» с ближайшим (в том числе семейным) окружением двух явно «обнесённых» Нобелем российских учёных: В.П.Скулачев (1978год, призёр -биохимик Митчелл)и А.М.Оловников (2009год, призёры – Блэкберн, Грейдер, Шостак). Теперь, изучая материал к данному тексту, прочёл книгу Эрика Канделя «В поисках памяти». Очень научно ёмкий и одновременно – житейски чистосердечный текст, раскрывающий кухню подбора Нобелиантов. Это стоит прочесть тем, кто на что-то рассчитывает в Большой науке, особенно на обозначенной выше площадке «голорукого» Нобеля. У россиян, кстати, в дополнение к, упомянутым в начале данной книги, директивно-позиционным обстоятельствам есть ещё много других козырей: российская методология, особый формат российского менталитета и … опыт («сын ошибок трудных») многих «обнесённых» Нобелиантов.
Как мы понимаем процесс мышления
Крупнейший отечественный биофизик Лев Блюменфельд однажды шутливо заметил: «Живая материя – самый интересный предмет исследования для живой материи, способной к исследованию». Но на пути к такому исследованию есть один логический капкан – как работающий мозг, «производящий» сознание, может описать собственные механизмы этого «производства». Ранее был известен лишь один, популярно описанный, аналог подобного действа: барон Мюнхгаузен, вытаскивающий сам себя за волосы из болота. Теперь «туман Неведомого» постепенно рассеивается и, бликами инсайтов ведущих исследователей, прорисовываются пути к пониманию «куда идти». Но, упомянутый вначале книги, ментальный