Кафка на пляже. Харуки Мураками

      Погасив свет, Сакура забралась под одеяло. Я тоже упаковался в мешок, закрыл глаза и попытался заснуть. Но не тут-то было. Перед глазами стояло расплывшееся на белой майке кровавое пятно, а касавшиеся его ладони все так же горели – как от ожога. Я открыл глаза и уставился в потолок. У кого-то в доме громко скрипели полы, лилась вода из крана. Завыла «скорая помощь». Она проезжала где-то далеко, однако ночью, в темноте, сирена гудела необычайно отчетливо.

      – Не спится что-то, – донесся из мрака шепот Сакуры.

      – Мне тоже, – откликнулся я.

      – Никак уснуть не могу. Из-за кофе, наверное. Перепила, что ли?

      Она включила светильник над подушкой, посмотрела, сколько времени, и снова выключила.

      – Ты не подумай чего… Иди ко мне, если хочешь. Может, вместе заснем. А то никак.

      Я вылез из мешка и нырнул к ней под одеяло. Прямо в трусах и в майке. На Сакуре была бледно-розовая пижама.

      – Между прочим, у меня в Токио парень остался. Так, ничего особенного, но у нас любовь. Поэтому мне больше никого не надо. И никакого секса. Я вообще-то насчет этого строгая. С виду, может, и не скажешь, конечно… Старомодная. Хотя раньше не такая была, дурила много. Сейчас совсем другое дело. Перебесилась. Так что ты ни о чем таком не думай. Мы с тобой – как брат и сестра. Усек?

      – Усек.

      Она обняла меня за плечи и несильно притиснула к себе. Ее щека коснулась моего подбородка:

      – Бедненький!

      Я, конечно, тут же возбудился. Проявил твердость, так сказать. Да еще какую! И раз такое дело, не удержался и провел рукой по ее бедру.

      – Ну-ну, – послышался голос Сакуры.

      – Я что… я ничего… – начат оправдываться я. – Ничего не могу поделать.

      – Понятно, – сказала Сакура. – Тяжело тебе, несчастному. Понимаю, понимаю. Перебороть себя не можешь, да?

      Глядя в темноту, я кивнул. Сакура замялась, потом спустила мне трусы и легонько сжала в руке мой окаменевший член. Точно хотела проверить. Как врач, который больному пульс измеряет. Я чувствовал ее мягкую ладонь и дал волю воображению…

      – А сколько сейчас твоей сестре?

      – Двадцать один. На шесть лет старше меня.

      – Хотел бы с ней увидеться? – спросила Сакура, подумав.

      – Наверное.

      – Наверное? – Ее рука сдавила мой член чуть сильнее. – Что значит «наверное»? Хочешь сказать, что особого желания у тебя нет?

      – Просто я не знаю, о чем с ней говорить. И потом – может, она и не захочет со мной встречаться. И мать то же самое. Может, они видеть меня не желают. Может, я не нужен никому. Они же из дома ушли. – «Без меня», – добавил я про себя.

      Сакура молчала, продолжая сжимать в ладони мое мужское достоинство – то слабее, то сильнее. В зависимости от этого я то немного остывал, то снова распалялся.

      – Ну