Империя и христианство. Римский мир на рубеже III–IV веков. Последние гонения на христиан и Миланский эдикт. Ю. А. Соколов
и для всех легионеров, независимо от их исповедания.
Конечно, было известно, что и во дворце, и в магистратурах, и в легионах христиане составляют весьма значительную долю и что они, в отличие от представителей языческих неримских религий, при жертвоприношениях не присутствовали. Следовательно, эдикт обращен был прежде всего к христианам. При этом Диоклетиан знал, как болезненно, а также не скрывая своего пренебрежения, а то и враждебности, члены Церкви относились к необходимости присутствия на жертвоприношениях в прежние годы. Правда, эдикт не требовал участия в языческих обрядах от христиан. Требовалось только присутствие, которое зримо свидетельствовало бы о лояльности к власти. Эдикт не предусматривал конфискаций имущества, а равно и жестоких наказаний, в том числе и смертью. Просто те, кто злостно (без уважительной причины) уклонялся от участия в обрядах, подлежали увольнению со службы. Тем не менее, именно с этого момента деятельность Диоклетиана принимает все более отчетливо антихристианский характер.
Но странно было бы полагать, будто это изменение связано именно с неудачным жертвоприношением в Нокомедийском дворце. Если ситуация на Востоке империи создала почву для недоверия к христианам, то толчком к репрессиям послужила ситуация, сложившаяся на Западе империи.
С самого начала 290 года не утихали бои на рейнской границе. Франки все активнее вторгались в Бельгийскую Галлию. Впрочем, часть франков согласна была принять римское подданство. Хуже было с алеманами, бруктерами и сугамбрами[8] – многочисленные бои с ними буквально изматывали пограничные отряды римлян. Представители этих племен, хотя не столь активно как франки, изъявляли желание осесть на пограничных территориях и взять на себя функцию обороны границ империи.
Такая практика была не нова, но в Никомедии и в Равенне перешедшим в подданство империи варварам особо не доверяли. Возможно, не без обоснования: бывали случаи (не частые, но и не такие уж редкие), когда варвары-пограничники вступали в сговор с германскими племенами. Но и отказываться от использования перешедших в римское подданство варваров вряд ли представлялось возможным. Во-первых, граница была чрезвычайно протяженной, а во-вторых, варвары лучше всего были приспособлены к местным климатическим особенностям (в зимние периоды, а редкими такие случаи не были, насмерть вымерзали пограничные заставы целых линий, чего с варварами не случалось).
В то же время, среди варваров весьма активно действовали христианские проповедники. Их деятельность началась в период четырнадцатилетнего понтификата римского епископа Фабиана, который, кстати, в 250 году стал одной из первых жертв во время гонений императора Деция. В последующие годы миссионерство среди варваров явилось одной из главных забот Церкви на западе – наибольшая активность приходилась на понтификаты Дионисия и Кая. Миссионерство имело успех, и известны целые франкские деревни, где стояли храмы
Германские племена, жившие за Рейном. –