Империя и христианство. Римский мир на рубеже III–IV веков. Последние гонения на христиан и Миланский эдикт. Ю. А. Соколов
иных военачальников и выстроенных для смотра легионов. Боясь личной катастрофы (утраты власти, а то и смерти), Галлерий указал на христиан, которые своим неподчинением приказам способствовали успехам врага. Поверил ли в это Диоклетиан? На тот момент – вряд ли. Да и времени не было разбираться, необходимо было спасать ситуацию.
Галлерий остался во главе основной армии, а сам Диоклетиан занялся координацией действий разрозненных армий, разбросанных по широкому фронту от Армении до Аравийской пустыни. Под надзором тестя Галлерий проявил лучшие свои полководческие качества, действовал искусно, осторожно и решительно – основной удар наносился не через северомессопотамское плоскогорье (которое оказалось роковым в свое время для легионов Красса и Валерия II), а в гористой Великой Армении. Скорее всего, план компании 298 года принадлежал все же Диоклетиану, но Галлерий оказался его превосходным исполнителем. Персов удалось заманить в засаду, блокировать и, несмотря на их значительное численное превосходство, почти полностью перебить. Потери римлян были ничтожны. Галлерий, развивая успех, захватил царский лагерь, взяв в плен гарем Нарзеса, его сестер и детей, а также огромное количество золота и серебра. Сам Нарзес, правда, смог вырваться из окружения и бежал вглубь страны.
Со времен великого Траяна римляне не одерживали столь грандиозной победы на Востоке. Галлерий готов был двигаться со своими легионами к Ктесифону и уже представлял, как он присоединит к империи Месопотамию, однако Диоклетиан мыслил более трезво: подавление восстаний ослабило Рим, необходимо было сосредоточиться на внутренних проблемах.
Да, было заманчиво уничтожить Сасанидскую империю – ведь поражение Нарзеса наверняка активизирует его врагов и начнется новая усобица. Кстати, так оно и произошло: Нарзес вскоре умер (скорее всего, был отравлен) и все правление его сына Ормузда II прошло в смутах. Но Рим не располагал силами на большую войну в Азии. Начало такой войны, длительной и неопределенной по результату, грозило фатальным ослаблением центральной власти и сепаратизмом самой Римской империи. Диоклетиан четко расставлял приоритеты: целостность империи была важнее возможных новых территориальных приращений на Востоке.
Войну завершили Нисбийским мирным римско-персидским договором, по которому Армения вновь возвращалась под римский протекторат и там восстанавливалась власть царя Тиридата III. И Диоклетиан очень хорошо понимал, что это далеко не последняя точка в римско-персидских отношениях, что Нисбийский мир 298 года – только очередное перемирие в споре двух великих империй, в споре Востока и Запада!
Как видим, для Диоклетиана понятия «Угроза империи (т. е. Риму, цивилизации)» и «Восток» были тождественны. Все, что рождалось на Востоке, и что шло с Востока, было враждебно и несло потенциальную угрозу. Не случайно, находясь в Египте, в 297 году Диоклетиан издал так называемый «Эдикт против манихеев», содержание которого было куда