Оптинские старцы. Наталья Горбачева

      Тайна отца Макария так и осталась неразгаданной. Но уже в середине XIX века предвидел он и поругание оптинских святынь, и грядущие огненные испытания России. По поводу разрушительной бури отец Макарий писал: «Это страшное знамение Божьего гнева на отступнический мир. В Европе бушуют политические страсти, а у нас – стихии. Началось с Европы, кончится нами…». «Благодетельная Европа научила нас внешним художествам, а внутреннюю доброту отнимает и колеблет православную веру; деньги к себе притягивает».

      «Сердце обливается кровью при рассуждении о нашем любезном Отечестве, России нашей матушке: куда она мчится, чего ищет? Чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое: оно обманывает себя в своей надежде; юное поколение питается не млеком учения Святой нашей Православной Церкви, а каким-то иноземным, мутным, зараженным духом; и долго ли это продолжится? Конечно, в судьбах Промысла Божия написано то, чему должно быть, но от нас сокрыто по неизреченной Его премудрости. А кажется, настает время по предречению отеческому: “Спасающийся да спасет свою душу”»[4].

      Николай Васильевич Гоголь в Оптиной

      Слова старца Макария чем-то напоминают трагическое удивление знаменитого русского писателя Н.В. Гоголя: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа».

      В представлении большинства современников и нынешних читателей Гоголь – классический писатель-сатирик, обличитель человеческих и общественных пороков. Другого Гоголя, религиозного мыслителя и публициста, автора молитв и таких произведений, как «Выбранные места из переписки с друзьями» и «Размышления о Божественной литургии», мало кто знает… Вся его жизнь, особенно последнее десятилетие, была непрерывным устремлением к высотам духа. Гоголь не давал монашеских обетов нестяжания, целомудрия и послушания, но был, можно сказать, как бы монахом в миру. Он не имел своего дома и жил у друзей – сегодня у одного, завтра у другого. Свою долю имения он отказал в пользу матери и остался практически нищим, помогая при этом из собственных гонораров бедным студентам. После смерти Гоголя все личное его имущество состояло из книг, немногих старых вещей да нескольких десятков рублей серебром, однако созданный им фонд «на вспоможение бедным людям, занимающимся наукой и искусством» составлял более двух с половиной тысяч рублей. Современники не оставили никаких свидетельств о близких отношениях Гоголя с какой-либо женщиной.

      Из письма Гоголя в Оптину пустынь в июне 1850 года, адресованного иеромонаху Филарету: «Ради Самого Христа, молитесь обо мне, отец Филарет. Просите вашего достойного настоятеля (отца Моисея. – Н. Г.), просите всю братию, просите всех, кто у вас усерднее молится и любит молиться, просите молитв обо мне. Путь мой труден; дело мое такого рода, что без ежеминутной, без ежечасной и без явной помощи Божией не может двинуться мое перо… Мне нужно ежеминутно, говорю вам, мыслями быть выше житейских дрязг и на всяком месте своего