Старик. Документальная повесть. Евгений Иоников
спецгрупп и партизанских бригад передали в ЦШПД и ЦК КП (б) Б и там склонны были поверить фальшивке159.
Следует заметить, что подпольщики Минска разобрались в ситуации и в мае 1942 года Иван Ковалев получил подтверждение своих полномочий в качестве секретаря Минского подпольного горкома. Этого, однако, было совершенно недостаточно для его реабилитации перед высшим партийным руководством БССР.
Для восстановления репутации необходима была связь с Пономаренко. Горком предпринял ряд попыток сообщить о себе в ЦК. В мае 1942 года минские подпольщики попробовали сделать это по радиостанции спецгруппы НКВД капитана Гвоздева, чуть позже – по рации спецгруппы ГРУ Вишневского, однако руководство ЦК не пошло на контакт с Минским ГК160.
В свою очередь, третий секретарь ЦК КП (б) Б военных лет Николай Авхимович утверждает, что ЦК КП (б) Б весной 1942 года активно пытался установить связь с Минским подпольем. В частности, в вышедшем после войны сборнике воспоминаний «Партийное подполье в Белоруссии. 1941 – 1944» он упоминает о посланном в Минск в составе группы Вишневского связном ЦК, бывшем секретаре Вороновского РК Гапееве Е. Д., которому, тем не менее, связаться с горкомом не удалось. Согласно Авхимовичу, группа Вишневского сумела установить контакт только с некоторыми отдельными патриотами, о чем и было в августе 1942 года послано донесение в ЦК161. Сегодня уже трудно судить о причинах такой интерпретации событий. Кандидат исторических наук В. С. Давыдова в большой статье, посвященной истории Минского подполья, утверждает, что работавшие в городе с марта месяца на нелегальном положении разведчики группы Вишневского (Смелый, С. К. Владимиров) достаточно быстро установили связь с горкомом, жили на конспиративных квартирах минских подпольщиков, которые обеспечивали их необходимыми документами и продовольственными карточками. В мае 1942 года через эту группу Иван Ковалев сообщил в ЦК Компартии Белоруссии о существовании в Минске подпольного горкома партии162.
Сам Вишневский ни подтвердить, ни опровергнуть сказанное не может. Осенью 1942 года, когда для группы Вишневского возникла угроза провала, подпольщики переправили разведчиков в партизанскую бригаду «Штурмовая», в которой они и были расстреляны 1—2 января 1943 года по приказу комбрига Бориса Лунина – за связь с «ложным» горкомом163.
В августе 1942 г. Ковалев предпринимает еще одну попытку достучаться до Москвы – с этой целью он и отправил Иосифа Будаева на Палик. Зная, что в отряде Лопатина имеется радиостанция, Будаев заготовил пропуск в Борисовский район и через знакомый ему отряд Евгения Егорова связался с Дядей Колей. Из-за неустойчивой работы радиостанции, однако, сообщить в Москву о деятельности Минского горкома на этот раз не удалось164.
Спустя несколько дней попытка была повторена. На сей раз вместе с Будаевым на Палик прибыл человек по имени Глеб, его фамилии и полномочий Харций не знал
Там же, с. 122.
НАРБ, Ф. 1450, Оп. 2, Д. 1250, Л. 15