Старик. Документальная повесть. Евгений Иоников
обладавшему соответствующими полномочиями от военных или партийных властей и связь с Москвой.
Вот как описывал происходящее Старик: «…начались поиски десантных групп, имевших радиостанции. В поисках „руководства“ иные отряды передвигались по 100—150 км. Руководить и объединять отдельные отряды стали диверсионные группы, заброшенные разными ведомствами – штабом РККА, штабами фронтов, 4-м управлением НКВД и т.д.…»169.
В складывавшихся условиях создание партизанских бригад на Палике с точки зрения существовавших в ту пору правил произошло не худшим образом. Лопатин и Пыжиков имели полномочия как минимум на организацию партизанского движения в Борисовской зоне от НКВД и ЦК КП (б) Б соответственно, Воронянский согласно указанию Ваупшасова (Градова) был наделен правом подчинять себе действовавших в Логойском и Плещеницком районах партизан. И, наконец, само решение о формировании бригад в Борисовской зоне было одобрено Минским горкомом партии – единственным на тот момент партийным комитетом в тылу врага, с которым Воронянский, Лопатин и Пыжиков имели связь. Базировавшийся в Любанском районе Минский подпольный обком во главе с Василием Козловым на Палике к этому времени никак себя не проявил.
В этих условиях полученное от представителей Минского горкома разрешение на объединение партизанских отрядов в бригады придавало процессу необходимую законность. Следует отметить, что минские подпольщики давно выступали за объединение мелких групп – для усиления их боеспособности. Об этом, в частности, сообщает минская подпольщица Хася Пруслина, выполнявшая в начале сентября задание Ивана Ковалева по установлению связи с Минским подпольным обкомом170.
Миссия членов минского горкома с созданием бригад на Палике не закончилась. Ответа на их радиограмму из ЦК КП (б) Б не было. 23 августа Котиков через связного «Дяди Коли» отправил секретарю ЦК Пономаренко краткий отчет о работе горкома. Он предлагал прислать в бригаду «Старика» или «Дяди Коли» «тройку» Минского обкома (легального, из-за линии фронта) – для проверки и ознакомления с ситуацией на месте. Минские подпольщики сообщали также об имеющейся возможности оборудовать в Минске радиостанцию и просили для этой цели выслать в их распоряжение радиста с передатчиком. «… 20 сентября с секретарем городского комитета т. Ковалевым… будем в бригаде „Старика“ или „Дяди Коли“, желательно, чтобы к этому времени явилась в эти бригады областная тройка»171, – писал Котиков в своем сообщении.
Не дождавшись ответа, Котиков вернулся в Минск, но вскоре снова прибыл на Палик – для встречи «тройки». Две недели он ждал в бригадах у «Старика» и «Дяди Коли» представителей обкома или хотя бы радиограммы из Москвы, однако безрезультатно. Пономаренко не ответил Минскому горкому и на этот раз. 26 сентября Алексей Котиков вернулся в Минск, в этот же день он был арестован. В скором времени был арестован
НАРБ, Ф. 4п, Оп. 33а, Д. 301, Л. 60
Архив Хаси Пруслиной: Минское гетто, антифашистское подполье, репатриация детей из Германии – Минск, 2010, с. 74.