Аргентина. Кейдж. Андрей Валентинов
установить личность, ясно и четко объявить о санкции, произвести обыск. Это здесь, в Рейхе, зато у большевиков не арест, а театральное действо, почти мистерия. Вначале – кулаком в нос, затем – пуговицы с брюк, потом – стволом в спину. И ритуальное: «Idi, s-suka!» Не скажешь, арестованный обидится, а начальство не поймет.
Кое-кто из сослуживцев Харальда пытался подражать коллегам из далекой Russland, однако руководство строго запретило. Рано, не дозрел немецкий Михель!
Зато большевики – паршивые бюрократы. Чтобы исполнить одного-единственного индивида, стряпают целое «Delo», портят бумагу, машинисток напрягают. Потом отправляются zasedat’. А зачем? Достаточно вызвать служебную машину, перехватить объект, заклеив рот изоляционной лентой, и отвезти за город, на ночь глядя. Труп же потом подберут коллеги из «крипо». Дело, конечно, заведут, но не слишком большое, на пару страниц. Искали, да не нашли.
Харальд Пейпер с трудом разлепил веки, выныривая из зеленой бездны. Да, в каждом деле свои традиции, но и хитрости тоже. Изолента не всегда нужна, можно поступить куда проще. Посадить, скажем, объект рядом с собой на переднее сиденье, включить радио…
– Да что они, попрятались? – возмутился Хуппенкотен, вращая рукоять настройки. – Ага, наконец-то!
…бурном море
гуляют волны,
В женском сердце
царит насмешка,
В женском сердце
ни волн, ни солнца,
У мужчины
в душе смятенье…[10]
Дальше слушать не стал. Выключил, поморщился:
– И здесь мужеложцы!
Хоть и не о том думал гауптштурмфюрер СС Пейпер, но – удивился. Танго «Аргентина», весь мир поет, весь мир танцует. Кроме Рейха, само собой.
– Разве нет? – удивился сын юриста, сомнения почуяв. – Вы, шеф, и без меня знаете: танго – мужской танец. Шерочка с машерочкой, и оба – при усах. А это танго еще и политически вредное.
Вновь потянулся к приемнику.
А любовь
мелькает в небе,
Волну венчает
белым гребнем,
Летает и смеется,
и в руки не дается,
Не взять ее никак!
О Аргентина, красное вино!
– Одни мерзавцы про Аргентину поют, другие – книжонки пишут, обещают целую планету на голову скинуть. Между прочим, наш главный…
– Стоп! – не думая, отреагировал Харальд. – Дальше не надо.
Хуппенкотен мельком поглядел в зеркальце заднего вида.
– Понял.
В салоне черного «мерседеса» их трое, но говорить могли не все.
– Тогда про другое, – сын юриста весело хмыкнул. – Это как раз не тайна, шеф. Велено не печатать, но распространять устно, чтобы кто следует, задумался. Знаете, кого недавно в Бухенвальд отправили? Юргена Ольсена!
Харальд даже плечами пожимать не стал. Мало ли Ольсенов в Бухенвальде?
– Не помните, шеф? Фильм был – «Квекс из гитлерюгенда», режиссер Ганс Штайнхофф. Ольсен этот Квекса, главного героя, играл. Смазливенький такой, белокурый, губастый, прямо душка!..
На
Текст танго «Аргентина» написан Олегом Ладыженским, за что автор ему чрезвычайно признателен.