Позвольте мелодии завершиться. Отто Клидерман
ула Тиберия Ветурия
Молодой патриций Констанций медленно прогуливался по просторной галерее, о существовании которой знали только они с отцом и ещё несколько человек из прислуги.
Это место было скрыто от людских глаз разглядеть которое можно было бы разве что с высоты.
Дворик окружённый колоннами всегда заливал солнечный свет, а в дождливые дни в бассейне, расположенном в центре, собиралась вода.
Но в то время люди не имели крыльев, и никто бы не поднялся в небо чтобы посмотреть оттуда на виллу проконсула Веттурия.
Сюда никогда не приходили ночью, поэтому факелы, хотя и были на стенах, однако ни разу не зажигались.
Тут размещались бюсты славного рода Констанция, важно смотрящие друг на друга.
Великая и могущественная династия
Деды, прадеды, дяди, племянники, что прославили семью своими великим деяниями… тут их было более двадцати скульптур, которые отныне должны были охранять покой продолжателей славной фамилии.
Каменные лица стояли по всему периметру галереи и смотрели своими безжизненными глазами.
Они жили в разные столетия, однако теперь это было место, где им предстояло встретиться, чтобы воссоединиться в этом тихом и безлюдном месте навсегда.
Ветурия младшего явно что – то беспокоило.
Он редко приходил сюда, а если и приходил, то на то была веская причина.
Неожиданно издалека послышались быстрые шаги, напоминающие бег и вскоре перед ним появилась красивая девушка с длинными каштановыми волосами и в пыльной тунике.
Она подошла к Констанцию ещё тяжело дыша и протянула свиток.
– Это всё, что я могла найти там. Карты в библиотеке не было.
Лицо молодого хозяина почему-то не выдавало никакого удивления. Он молча повернулся к ней спиной и подойдя к садовой вазе, стоящей на низкой колонне опустил во внутрь руку и извлёк оттуда серебряный футляр.
– Карта здесь Артунис. Я забрал её из библиотеки неделю назад. Отныне её место в этом доме. – Как-то бесстрастно проронил он и посмотрел на неё в упор.
Изумлённые глаза девушки уставились на него, и вдруг её осенило!
– Ты отослал меня в библиотеку за тем, чтобы я искала несуществующую карту, а тем временем твой отец отправил на арену с гладиаторами другую. Ты сохранил меня ценой жизни другого человека! – Её голос дрогнул, когда она проронила последние слова.
– Ты умная Артунис, однако сегодня я и в правду перехитрил тебя. Полагаешь я бы встретил однажды ещё такую же как ты? Мне пришлось положить на алтарь чужую голову, а иначе как? Мой отец, великий консул потратил целое состояние дабы из своих собственных средств организовать великие гладиаторские бои, отвлекая внимание горожан. И пока их взоры, жаждущие крови устремлены на бои – Марк Антоний торопиться вынести из библиотеки все свитки, дабы подарить их царице Клеопатре, женщине, ради которой город лишиться самой дорогой сокровищнице. Проконсул Ветурий пожертвовал самыми лучшими своими воинами, дабы угодить такому великому человеку, как Марк Антоний. – Горестно проронил Констанций. – Но пожертвовать тобой я бы не позволил даже моему отцу. Вместо того, чтобы противостоять этому напыщенному рабу египетской царицы он, наверное, бы бросил под ноги ему даже собственного сына.
Неожиданно из принесённого свитка что-то упало, при этом издав жалобный звук и покатилось по полу.
– Что это? – Тут же удивился Корнелий.
– Не знаю. – Пожала плечами с удивлением девушка.
Но найти то, что покатилось к пустому водоёму не удалось, так как в галерее послышались ещё чьи-то шаги, а знакомый голос заставил вздрогнуть и Артунис и даже Корнелия.
– Твои слова огорчили меня мой мальчик! – В миг перед присутствующими появился пятидесятилетний высокий и крепкий мужчина, на лице которого читалась сильная усталость. Он бросил беглый взгляд на уцелевшую рабыню, которая даже не подумала склонить пред ним головы, а потом в упор посмотрел на сына, взгляд которого не означал ничего другого кроме как пренебрежения.
– Среди наших славных предков не будет только моего бюста, проконсул. – Бросил он отцу с дерзостью.
Брови хозяина дома от такого заявления тут же взлетели вверх.
– Здесь даже есть мой прижизненный бюст сын мой, что же тебе помешает остаться в памяти нашего рода?
– Он останется в памяти твоего рода, как человек, бросивший вызов самому Марку Антонию. – Неожиданно послышался