Побочные. Юлия Келлер
что ли боишься? – усмехнулась Мона, протирая мою губу и ставя маркером точку на том месте, где планировала колоть.
– Ну не то что бы. Боль всегда неприятна.
– А ты об этом не думай. Бывает боль намного хуже физической. До того поганая, что помереть хочется. И при этом телу ни малейшего вреда. Снаружи цела и невредима, а внутри всё уже истерзано, избито, доведено до полного краха. А уж от физической боли можно легко отказаться, просто перестать чувствовать её.
– И как же это сделать? Заставить себя не чувствовать боли.
– Проще чем кажется, – улыбнулась Мона, приставляя иглу к моей губе, – нужно только подумать об этом. Закрыть глаза и представить, что этой боли не существует, что она ненастоящая, что ты её не чувствуешь и всё это один большой обман.
Хорошо. Всё отлично. Я закрыла глаза и подумала, что боли больше для меня не существует. В этот момент катетер уже проткнул насквозь мою губу. Мона ловко вынула иглу и вставила лабрету. Одно аккуратное движение и металлическое украшение было на месте. Оставалось только закрутить шарик. Я с интересом вытянула язык и потрогала гладкую поверхность украшения. Это было довольно непривычно.
Однако уже спустя несколько секунд я почувствовала, что мой рот наполняется кровью и тут же сорвалась с места.
В коридоре я столкнулась с остальными участницами торжества.
– Ого! – воскликнула Хиросима. – Когда это вы успели?!
Я не стала ей отвечать и сразу забежала в ванную. Мой рот открылся и оттуда просочилась вязкая смесь из слюны и ярко-красной крови.
Глава пятая. Соло на венах
В три часа дня Хиросима возникает на пороге моей квартиры. На ней чёрные штаны и красное платье в китайском стиле. Она с ног до головы вся чёрно-красная. В руке большая сумка с вещами.
– Выдвигаемся! – говорит она мне. – Нам ещё нужно заскочить в Бирюзовник.
Я киваю. Мне немного не по себе. Без какой-либо причины, просто такое ощущение. С самого утра чудилось, будто кто-то наблюдает за мной из угла комнаты.
На улице настоящее пекло, а я ещё и натянула на себя эти радужные колготки. Дико жарко, невыносимо просто. И это даже с учётом того, что мы идём по району, где много тени. От сильной жары поднимается смог и даже дышать становится невозможно. Каждое лето здесь – это одно лето в аду.
Всю дорогу до дома Бирюзы мы только курим и молчим. Нет тем для разговора. Я не хочу с ней разговаривать. Однако это довольно занимательно наблюдать. Такая худая и хрупкая Хиросима тащит на себе эту сумищу с ловкостью и силой муравья.
Неважно. Всё наше общение сводится к тому, что изредка Хиросима издаёт какой-то звук, а я киваю. До тех самых пор, пока мы не достигаем места назначения. И слава Богу! После немногочисленных приветствий, Хиросима убегает в одну из комнат, оставляя меня на кухне вместе с Колой и Бирюзой.
Все уже при параде, что в принципе нормально для наших очередных вылазок всей «стаей». Тихо вздохнув, Кола вытаскивает из кухонного шкафа