Вершители. Часть 1. Посох Велеса. Евгения Кретова
Тут уж малышня пискнула и бросилась врассыпную, отбиваясь от мамаши ветками, пока на не загнала их в крапиву.
По середине дороги, мальчишки-подростки везли на низкой повозке огромную бочку с водой, покрикивая:
– Во-оду везем! Кому во-оду надоть!
За ними, словно стайка воробьев, торопилась местная мелюзга, готовая броситься на помощь и отвоевать в честном бою право подать ковш чистой воды конному всаднику: тот, чинно позвякивая кольчугой, выводил лошадь со двора.
Катя прищурилась, ослепленная то ли бликами воды, то ли блеском начищенных до зеркального блеска доспехов.
– Ярослава! – окликнул их. – Подь сюды!
Ярушка подбежала:
– Здравия тебе, дядя Степан.
– И тебе добра, – он наклонился к Ярушке, почти на ухо прошептал: – бабушка твоя не дома, что ль?
Ярослава отрицательно качнула головой. Воин вытащил из сумы, прикрепленной к седлу коня, сверток:
– На, ей передай. Кажи, от меня, для закладки. Поняла ли? – Ярушка кивнула. – Ну, ступай!
И он, ласково потрепав подошедшего пацаненка, вскочил в седло, направив лошадь в сторону широкой центральной улицы.
Ярушка, проводив его взглядом, тихо бросила Кате:
– Погоди тут, – а сама бросилась со свертком в дом.
Катя осталась одна.
Как новая достопримечательность.
Ее тут же обступили ребятишки:
– А ты кто такая будешь?
– Я? – Катя растерялась. – Сестра Ярушки.
– А сестра у нее Марьюшка, знаем ее. Ты – не Марьюшка, – донимал вопросами рыжий конопатый пацан.
– Так я и не Марьюшка, Катей меня зовут.
– А откуда ты?
– А ну, брысь, мелюзга! – из-за ворот своего дома показалась Ярослава, грозно крикнула: – А то мороку сейчас напущу!
Ребятишки с визгом разбежались, попрятались за соседскими воротами. Старик только пригревшийся на завалинке, седой, с широким шрамом через всю щеку, только неодобрительно крякнул:
– Ох, Ярослава, доскачешься у меня. Бабке-то твоей кажу, что ребятишек пужаешь!
Ярушка покраснела:
– Да я шучу же, дядь Макар. Доброго тебе здоровьичка.
Старик только головой покачал. Ярослава же, торопливо дернула Катю за рукав, уводя в сторону центральной улицы.
Катю словно в пчелиный улей с головой нырнула: улица оказалась шумной и многолюдной. По широкой, выложенной тяжелыми деревянными плахами, проезжей части, громыхая, тянулись повозки, горланили возничие, шумно фыркали лошади, перекрикивая весь этот гомони и скрип, раздавал распоряжения воин, вокруг которого уже сформировался небольшой конный отряд.
Да еще Ярушка рядом трещала без умолку, словно чумной экскурсовод:
– А это дом старосты, Матвея Кузьмича, – показывала она куда-то вправо, где высился красивый дом с небольшой башенкой-флюгерем. – А том, за повотором, – Ярослава дернула Катю за рукав, – греческая слобода.
– Это как? – не поняла Катя. – Греки, что ль живут?
– Ну да.
Катя с любопытством вытянула