Подменыш. Духовидец. Кошмары. Одержимые. Пражский студент (сборник). Ганс Эверс
подала ей стакан, наполовину наполненный каким-то питьём.
– Опять? – зашептала Эндри. – Я только что проснулась и должна снова спать?
– Только сегодня, фрейлейн, – последовал ответ. – С завтрашнего дня вы проснётесь уже совсем и будете бодрствовать подолгу!
– Поставьте стакан сюда, сестра, – сказала Эндри. – Я сейчас его выпью. Сегодня… Что сегодня?
Молоденькая сестрица улыбнулась.
– Сегодня для вас большой день. Или, вернее, для других, для тех, кто будет вас смотреть. Сегодня…
– Для других? – повторила Эндри. – Для каких других?
Но она слишком устала, чтобы продолжать думать. Она могла воспринимать только то, что видела перед собой.
– Сестра Роза-Мария! – шептала она. – Роза-Мария…
Когда она смотрела на свою сиделку, в её глазах светился тихий огонёк. Роза-Мария не носила костюма сестры, а только белый чепчик с синей вуалькой на светло-рыжих волосах. Она была одета в белое летнее платье без рукавов, с большим вырезом: плечи и шея почти открыты. Нежная, скромная, гибкая фигура. Красивое лицо с кокетливым носиком, много маленьких веснушек. И очень умные глаза.
– Сестрица, – спросила Эндри, – как долго вы уже при мне?
– Три недели тому назад я приехала в Ильмау, – ответила Роза-Мария, – или нет, в среду будет ровно четыре.
Эндри взяла её руку.
– Уже так долго? А высокая сестра Гертруда уехала?
Не дожидаясь ответа, она притянула миловидную сестру к себе.
– Я никогда ещё, моя маленькая Роза-Мария, в вас как следует не всматривалась! А вы красивы, очень красивы! Нагнитесь ко мне, чтобы я могла лучше рассмотреть ваше лицо, ещё ближе. Так много веснушек – вы весёленькая! На щеках, на подбородке, на шее… – Она подняла руки и погладила девушку по затылку, по шее. – Кожица пантеры, – прошептала она.
Казалось, жизнь стала просыпаться в этих тихих руках. Они поползли вниз, проникли под платье, искали, щупали. Из сердца Розы-Марии хлынула быстрая струя крови и окрасила её нежную прозрачную кожу. Она отшатнулась, точно хотела вырваться, но пригнулась ещё ниже, чем раньше. Её щека коснулась щеки Эндри, бледной и холодной, как мрамор. Но руки горели – это она хорошо чувствовала.
– Как свежа твоя грудь! – шептала Эндри. – С ней приятно играть.
Её глаза закрылись, руки медленно упали. Эндри перевела дыхание и взглянула снова.
– Поцелуй меня, моя Роза-Мария, – сказала она.
Молодая сестра мешкала, её лицо стало пунцовым.
Эндри усмехнулась:
– Стесняешься?
Сестра Роза-Мария покачала головой, нагнулась и быстро поцеловала протянутые ей губы. Затем оторвалась, часто дыша.
– Нет, я не хочу стесняться, – быстро сказала она. – Я должна делать все, что вы захотите. Таков приказ.
Эндри сказала:
– Кто это приказал?
– Кто приказал?.. Вы сами это знаете…
Она помолчала, затем быстро произнесла:
– Докторша,