Языческий лорд. Бернард Корнуэлл
сам-то знал – я отправляюсь в Беббанбург.
Нападение христиан оставило в моем распоряжении тридцать девять человек. Горсть, подобно Осферту, Финану и моему сыну, тоже являлась христианами, но большинство составляли даны и фризы – последователи Одина, Тора и прочих богов Асгарда.
Мы вырыли припасы, спрятанные под холлом, и немного погодя, в сопровождении жен и детей воинов, оставшихся мне верными, выступили на восток. Переночевали в роще неподалеку от Фагранфорды. Сигунн была со мной, но вела себя беспокойно и почти не разговаривала. Мое мрачное, сердитое настроение пугало всех, и только Финан отважился обратиться ко мне.
– Так что стряслось? – спросил он, когда забрезжил серый рассвет.
– А вот что: я убил одного треклятого аббата.
– Витреда. Парня, который молился святому Освальду.
– Безумие, – буркнул я.
– Вполне может быть, – согласился Финан.
– Еще бы не безумие! То, что сохранилось от Освальда, похоронено во владениях данов, а те давным-давно растолкли его кости в порошок. Они ведь не дураки.
– Возможно, они выкопали мощи, – сказал ирландец. – А может, и нет. Но иногда безумие срабатывает.
– На что ты намекаешь?
Он пожал плечами:
– Помнится, в Ирландии был один блаженный, который твердил, что, если мы ударим в барабан бедренной костью святой Атрахт, бедной женщины, дождь перестанет лить. Тогда самый настоящий потоп был, надо сказать. Никогда такого дождя не видел. Даже утки от него устали.
– Ну и что дальше?
– Выкопали останки, ударили длинной костью в барабан, и дождь прекратился.
– Все равно бы кончился, – фыркнул я.
– Да, наверное. Но оставалось либо это, либо строить ковчег.
– Ладно, я ошибся, прикончив того ублюдка, – сказал я. – И теперь христиане хотят сделать из моего черепа чашу для вина.
Наступило утро, седое утро. Ночью облака истаяли, но потом снова сгустились и сеяли морось. Мы ехали по дороге среди полей ржи, ячменя и овса, полегших под дождем. Наш путь лежал в сторону Лундена, а справа Темез хмуро и сонно катил воды к далекому морю.
– Христиане искали повод избавиться от тебя, – сказал Финан.
– Ты христианин. Почему тогда остался со мной?
Ирландец небрежно пожал плечами:
– Что один поп утверждает, другой отрицает. Раз я остался при тебе, то попаду в ад? Возможно, я туда так и так попаду, да только не составит труда найти священника, который разубедит меня в этом.
– Почему Ситрик так не думает?
– Это все бабы. Они сильнее боятся попов.
– А твоя женщина не боится?
– Я люблю девчонку, но она не командует мной. Но теперь все коленки протрет в молитвах. – Ирландец снова ухмыльнулся. – А отец Катберт, бедолага, просился поехать с нами.
– Слепой поп? – удивился я. – Какой прок от слепого священника? Ему лучше будет при Этельфлэд.
– Но ему хотелось остаться с тобой. А раз этого хочет священник, то грех ли желать того же самого мне? – Он помолчал. – Так что мы будем делать?
Мне не хотелось говорить Финану правду – что я