Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации. Квентин Скиннер
затем обличает их коррумпированность и жадность:
Молва идет, что серебром и златом
Наполнены их митры и манатьи.
А прикупить церковный сан
Совсем легко – хвала богам! (p. 291)
И наконец, Скелтон заявляет, что все духовенство развращено, а все деньги, которые набожные прихожане собирают на мессы, «тратятся на шлюх» (p. 295).
Самой знаменитой гуманистической сатирой, в которой заметно влияние Бранта и которая повторяет мысль о пороках как недомыслии, является, конечно же, «Похвала глупости» Эразма. Впервые это произведение было опубликовано в 1509 г. с посвящением сэру Томасу Мору (в латинском названии Moriae Encomium обыгрывается его имя). Глупость поднимается на трибуну и произносит классическую речь в свою защиту. Вначале она говорит о своей власти, заявляя, что всякая война есть результат глупости и что люди «собрались в гражданское общество» из глупости и подхалимства (Erasmus 1941, pp. 30, 34). Затем Глупость перечисляет своих многочисленных почитателей. Среди них – все светочи образованного мира, особенно юристы (p. 76), а также все государи и их придворные, «кои чтут меня с прямодушием и откровенностью, достойными людей благородных» (p. 93). Но самыми верными обожателями являются монахи, священники, епископы и сам папа. «Сколь многих выгод лишился бы папский престол, если б на него хоть вступила Мудрость?» «Что осталось бы тогда от всех этих богатств, почестей, владычества, побед, должностей, диспенсаций, сборов, индульгенций…?» (p. 98). Кульминацией речи становится еще более безжалостное бичевание коррупции и злоупотреблений папства и всей католической церкви.
Одним из следствий родства между Лютером и гуманистами стало то, что, когда он предпринял свою первую атаку на индульгенции в 1517 г., его идеями увлеклись видные гуманисты. Наиболее ярко это проявилось в Германии у таких известных гуманистов, как Крот Рубеан (1480–1545), Виллибальд Пиркгеймер (1470–1530) и Якоб Вимпфелинг (1450–1528). Рубеан в конечном итоге осудил реформаторов, но начинал он с прославления Лютера как «отца нашей страны» и даже не побоялся, будучи ректором Эрфуртского университета, устроить в его честь официальный прием, когда тот направлялся на Вормсский рейхстаг в 1520 г. (Holborn 1937, p. 124). В итоге Пиркгеймер тоже порвал с реформаторами, но поначалу испытывал отвращение к разложению Церкви и приветствовал Лютера, отметив его «замечательный талант» и защитив публично в своей скандально известной сатире на Иоганна Экка, оппонента Лютера на Лейпцигских диспутах 1518 г. (Spitz 1963, pp. 177–179). Похожая история произошла с Вимпфелингом, который в конечном счете заключил мир с папством, хотя поначалу тоже приветствовал Лютера как главного союзника в своих собственных кампаниях, направленных против злоупотреблений Церкви, и говорил, что тот «поступает не только в своем учении, но и во всей своей жизни как евангелический христианин» (pp. 53, 57–58).
Похожие истории перехода от увлечения к сомнениям происходили и во Франции с такими известными гуманистами, как Йосс Клихтов (1472–1543) и его учитель Жак Лефевр д’Этапль (1461–1536). Лефевр приступил к внимательному изучению вопроса о церковной