Истоки современной политической мысли. Том 2. Эпоха Реформации. Квентин Скиннер
реакции, наступившей в конце правления Генриха VIII, не был арестован и сожжен на костре как еретик. Барнс, по-видимому, сыграл решающую роль в обращении Майлса Ковердейла (ок. 1488–1569), который, по словам его биографа, прошел тот же путь «от Эразма через Колета до Лютера» (Mozley 1953, pp. 2–3). Ковердейл восхищался Тиндейлом и под его влиянием сделал первый полный английский перевод Библии (p. 3). Наконец, та же линия прослеживается в карьере сэра Джона Чика (1514–1557), несомненно, выдающегося английского гуманиста того времени. Чик начинал как самый молодой преподаватель древнегреческого языка в Кембридже и в 1540 г. в возрасте 26 лет был назначен на должность первого королевского профессора по этому предмету (Jordan 1968, p. 41). Дата его обращения точно не известна, но уже в конце 1530-х гг. он был правоверным лютеранином. Чик много сделал для обращения своих учеников, внеся тем самым неоценимый вклад в дело окончательного признания Реформации в Англии. В 1530-х гг. он принял участие в обращении Бекона, Левера и, возможно, Понета, и одно это можно считать серьезным достижением с точки зрения дальнейшей истории протестантской политической мысли. Но уникальный шанс в его жизни выпал в 1544 г., когда он был призван Генрихом VIII ко двору и назначен наставником его единственного сына – будущего короля Эдуарда VI (pp. 41–42). Страйп пишет, что между принцем и наставником установились близкие отношения, и даже после возвышения Эдуарда в 1547 г. Чик был «всегда рядом», «снабжая короля информацией и наставляя его» (Strype 1821, p. 22). Какими бы намерениями ни руководствовался Генрих VIII (их так никто и не объяснил сколько-нибудь удовлетворительно), наследник воспитывался как протестант не менее твердых убеждений, чем его учитель. Это оказало не поддающееся точной оценке, но, вполне возможно, решающее влияние на дальнейшую судьбу Реформации в Англии.
Власть Церкви: теологический спор
Переходя от обличения Лютером церковных злоупотреблений к фундаментальной критике, которой он подверг саму идею Церкви как юрисдикционной власти, мы вновь видим, что он повторяет ряд аргументов, которые были широко распространены в позднесредневековой мысли. Концепция Церкви как всего лишь congregatio fidelium была выражением серьезного недовольства папством как землевладельцем и сборщиком налогов, неприятия абсолютной власти папства над Церковью и его полномочий как независимой власти со своим собственным кодексом канонического права и, в противовес юрисдикции мирских властей, собственной системой судов. Все моменты этой критики уже высказывались с нарастающей враждебностью в период позднего Средневековья как оппонентами папской монархии среди теологов, так и их многочисленными союзниками, а также представителями светских властей.
Теологическая критика содержала элементы ереси, происходившей из давней традиции евангельского противостояния богатствам и юрисдикциям Церкви. В наиболее яркой форме она проявилась в движениях лоллардов и гуситов в конце XIV в., которые требовали возвращения к простой и апостольской форме христианства