Низушка айсберга. Мария Фомальгаут
такое далекое, что оно уже само про себя ничего не помнит. Остывающие звезды, остывающие планеты, вселенский холод, и люди…
А?
Что?
Люди?
Какие еще люди?
Не было никаких людей. Да нет, что вы, никогда не было, что вы про людей про каких-то… А-а, ну может быть, легенды, мифы, не более…
Не более…
Просыпаюсь. В холодном поту. Подскакиваю на жесткой тюремной кровати. Сны вспархивают, вспугнутые моим голосом, уже приноравливаются, чтобы снова сесть на постель…
Вот черт…
– Нинуль, ты меня любишь?
– Люблю.
– Как сильно?
– Как отсюда, и до луны пешком.
– Ты смотри, чего я тебе принес…
– Сон, что ли?
– Ну… свеженький…
– Слушай, ну на хрена ты так потратился?
– А мне для тебя ничего не жалко…
– Ой, ну спасибо… слушай, я тут для тебя тоже сон припасла… не такой шикарный, конечно…
– Это-то называется не такой шикарный? Да я о таком полжизни мечтал…
– Говорят, праздник сонный запретить хотят…
– Я им запрещу… идиотищи…
– Вроде как не наш, неправославный, церковь сны не жалует…
– Я им не пожалую…
Смотрю на ребенка.
То есть, это еще не ребенок, это где-то через полгода будет ребенок.
Убиваю.
Взглядом.
Смотрю на следующего.
Убиваю.
На следующего.
Убиваю.
На следующего.
Уби…
Нет, этого оставляю.
Знали бы власти, чем я здесь занимаюсь, сам бы уже лежал в утилизаторе в растворе кислоты.
Перебираю аминокислоты, а-тэ-цэ-цэ-тэ-а-гэ-а-це-а-гэ-цэ-а-а-цэ-цэ…
Может, на этот раз получится.
Должно получиться.
Обязано.
Смотрю на очередной зародыш, проверяю, ну же, ну…
Есть.
На голове крохотный зачаток третьего глаза.
Получилось.
Засыпаю, умиротворённый, обессиленный. Даже странно, сколько было поражений, и ничего, терпел, а тут первый раз победа, такая победа – и из меня как будто все соки высосали. Дочиста.
Подбадриваю себя, что это еще не победа, это еще только начало пути, долгого, тяжелого, если не бесконечного.
До самых звезд…
Через приоткрытое окно приходят сны. Я знал, что они придут, нарочно насыпал на столике у изголовья кровати свои детские мечты. Сны прилетают, опускаются на кровать, осторожно поклевывают голову.
Отключаюсь.
Вижу сны.
Будущее. Такое далекое, что даже толком непонятно, то ли это наше будущее, то ли чье-то другое будущее, то ли это наше будущее и чье-то прошлое, впрочем, так оно и есть…
Миры. Бесконечно далекие, до которых не то что три года скачи – не доскачешь, а века и века лети – не долетишь, поколения и поколения сменятся, пока доберутся люди до дальних миров.
Миры. Бесконечно далекие в пространстве и во времени.
И люди. Там.