Фельдмаршал. Отстоять Маньчжурию!. Михаил Ланцов
только позиции для легких орудий, непонятно для чего нужных. Как их там? Пушек Барановского[26]. А где вы планируете поставить нормальные?
– Так в тылу. Или вы хотите, чтобы японцы нам орудия повыбили в начале боя? Помните, как мы сделали на Ялу? Повторим. Только вместо сигнальщиков с флажками на наблюдательные пункты поставим связистов, а к ним проведем обычные телефоны.
– Телефоны? – удивились все.
– Конечно. А что вас смущает? Я уже заказал из Санкт-Петербурга партию аппаратов, коммутаторы для них, ну и проводов в достатке. Очень удобное средство связи. Или вы хотите, чтобы вестовые под огнем противника бегали оглашенными? Господа, ну что же вы? Мы – цивилизованные люди, и нам такая дикость должна претить. – Куропаткин немного утрировал, он знал, что в Порт-Артуре уже внедряется в крепостном хозяйстве телефонная связь. В том числе и на удаленных укрепленных позициях у Тафашинских высот[27]. Но это знал он, а вот его подчиненные подобными сведениями не обладали. Да и его оборона под Ляояном все равно получалась существенно более продвинутой, но все же столь и уникальной. Не сравнить.
– Но… – попытался возразить Засулич, но осекся. Ведь действительно удобная штука получалась. – А если сломается?
– Вот тогда и пустим вестового. А заодно и сапера – пусть пробежит по проводам, проверит их целостность. Нормальных техников от армейских связистов-то у нас пока еще нет, а саперы с проводами недурно должны разбираться. Как-никак минное дело изучали…
Так они ходили и беседовали до самого вечера.
Куропаткин не стеснялся – рассказывал, показывал, объяснял. Этим офицерам здесь командовать обороной. И недопонимания быть не должно.
Конечно, работ предстояло еще довольно много. Многие километры даже таких укреплений не могли возникнуть внезапно. Но уже сейчас, благодаря тесному взаимодействию с частью местных китайских и маньчжурских элит Ляояна, а также с Николаем Ивановичем Тифонтаем[28] дела шли очень хорошо и быстро. Деникин лишь курировал работы и следил за тем, чтобы все делалось сообразно с общим планом. Китайцы старались, являя неплохой уровень организованности и мотивированности, потому что до каждого землекопа Куропаткин постарался довести общую идею плана «Желтая хризантема». Поясняя, что здесь, с лопатой в руках, тот сражается за жизнь и будущее как свою, так и своих близких…
Полевое совещание подошло к концу, и все разошлись кто куда. Куропаткин же поехал в Ляоян на почтовую станцию. Ему предстояло сделать еще один большой шаг – он собирался слать письма. Много писем разным людям. Императору, в газеты, меценатам и прочим. Предлагая каждому адресату только то, что тому приятно было бы почитать. Первый ругал пулемет максим? Алексей Николаевич посылал ему развернутую критику оружия, основанную «на опыте боевого применения», и просил посодействовать в том или ином посильном деле. Второго – прибыть на Дальний Восток. Третьего – закупить полсотни пистолетов
63,5-миллиметровые пушки Барановского к тому времени считались совершенно устаревшими и никому не нужными. На Дальнем Востоке их имелось несколько десятков штук, прежде всего в виде десантных пушек на боевых кораблях. Моряки охотно от них избавились, сдав армейцам по первому запросу, ибо и сами не знали уже, куда приткнуть. Куропаткин же планировал их использовать как траншейные орудия, ибо они прекрасно подходили под эту нишу. Ну как «прекрасно»? Из того, что в распоряжении Куропаткина было, ничего лучше нельзя было приспособить под эти задачи в кратчайшие сроки.
Имеются в виду позиции у Цзиньчжоу.
Николай Иванович Тифонтай (умер в 1910 году) – китайский и русский купец-миллионщик, настоящее имя – Цзи Фэнтай. Его годовой оборот в канун Русско-японской войны достигал 350–400 тысяч рублей в год и продолжал увеличиваться. Был кровно заинтересован в русско-китайском бизнесе и торговле. Большой фанат России. Принял русское подданство и православие. В годы РЯВ был одним из главных снабженцев русской армии. В отличие от Ухач-Огоровского, в аферах против России не участвовал и оказался одним из тех, кто действительно снабжал русские войска всем необходимым. Быстро и не оглядываясь на бюрократию. Зачастую в убыток себе. После войны был награжден орденом Святого Станислава II степени и получил 500 тысяч рублей на покрытие неучтенных расходов, это было существенно меньше его убытка, но иным и такого не выделяли.