Рассветы над Вавилоном. Виктор Семенов
небольшой глоток виски и, улыбаясь, ответил:
– Неправильно, мой друг, как мне кажется, что-либо скрывать от нее. Она уже взрослый человек.
Карина по-прежнему хмуро молчала, а Рейнгольд, тоже отпив немного, сказал:
– Ну неправильно так неправильно. Факты таковы: ему стало плохо вчера около четырех часов вечера.
– Потерял сознание?
– Да. Шухер подняла его секретарь Ангелина. Вызвали эскулапов. Те прилетели минут через десять. Сразу забрали.
– Обедал?
– В том-то все и дело, что нет.
– Посетители?
Давид отпил еще немного виски.
– В первой половине дня. Часов в десять приехали поставщики из Нидерландов. Беседовали минут тридцать.
– Чаи гоняли?
– Нет. Те от кофе отказались.
– А около двенадцати приехала незнакомая никому дама и просидела у него примерно десять минут.
– Как выглядела?
– Маленькая, худенькая, темненькая. Лет сорок.
– Имя есть?
– Наверняка есть. Но нам оно неизвестно. Для нее он попросил кофе.
– А себе?
– Себе нет. Дама уехала, а Гариф вышел из кабинета только один раз – в районе двух – и попросил Ангелину принести ему информацию по продажам за текущие сутки. Она принесла. А потом около четырех к нему постучалась: юристка ломилась на аудиенцию. А он без сознания на полу. Она в скорую…
– Значит, когда это случилось, точных данных нет? – спросил Буров.
– Точных нет.
– А с чего ты взял, что имеет место внешний фактор?
– Баба эта…
– А что с ней не так?
– Ты понимаешь, во-первых, ее никто не знает и никто никогда не видел у него. Такого, чтобы к Гарифу Зарифовичу приходил некто совершенно незнакомый, такого ну ни разу не было. А тут на тебе! И через какое-то время после ухода обморок…
– Никто не знает! – проворчал Давид. – Так давай узнаем! У вас там, как я помню, камера на камере и камерой погоняет. У меня сейчас в связи с особым поручением есть карт-бланш и допуски почти ко всем базам. Показывай ее фото.
Рейнгольд ухмыльнулся:
– По ходу движения от паркинга снизу (кстати, она приехала по земле) до кабинета Гарифа ее зафиксировали четыре камеры. Вот снимки, смотри.
Сотрудник службы безопасности Фатахова протянул Бурову свою книжку, на экране которой были размещены одновременно четыре фотографии женщины. На первой она шла к входу в здание по подземному паркингу и, наклонив голову, казалось, что-то рассматривала у своих черных, на высоком каблуке туфель. На второй, в приемной, стояла спиной к камере. В лифте тоже спиной. И наконец, перед входом в кабинет Гарифа что-то сосредоточенно искала в сумочке. Ни на одной из картинок не было видно ее лица.
– Интересно… – протянул Давид. – Машина?
– Черный «порше»…
– Номера, Арчи, номера? – перебил его Буров.
Тот вновь ухмыльнулся и показал ему