Мгновение истины. В августе четырнадцатого. Виктор Носатов
на Баташова, который, находясь на площади, оказался не только в центре внимания, но и в объятиях только что выглянувшего из-за туч не по-весеннему жаркого солнца. Видя, что наиболее удобные для свидания тенистые места у собора заняты явно агрессивно настроенными военными, ему ничего не оставалось делать, как со стойкостью оловянного солдатика стоять в ожидании девушек на самом солнцепеке. Пот градом выступил на лбу, заструился по спине, доставляя юнкеру, тщательно застегнутому на все пуговицы, неимоверные страдания.
Сестра с подругой явно запаздывали, и Аристарх, изнывая от жары, терпеливо стоял на одном месте, словно Симеон-столпник. Откровенно говоря, ему не позволяла гордость воспитанника Славной школы взять и расстегнуть ворот кителя, удавкой сжимающий горло, так, как это уже давно сделали «павлоны», или подозвать расторопного разносчика сельтерской и вдосталь напиться холодной, ледяной воды, так, как это делали михайловцы. Традиции Николаевского кавалерийского училища, являющегося в столице государства Российского одним из самых престижных учебных заведений, заставляла каждого юнкера, унтер-офицера и офицера держать свою марку достаточно высоко.
Аристарх даже не пытался вытереть обильно струящийся пот, стоически ловя исподтишка брошенные на него недоуменные и изумленные взгляды военных, которые, казалось, только и ждали, когда он, не выдержав испытания, позорно оставит «поле битвы».
Со стороны Петропавловской крепости донесся хлесткий пушечный выстрел, извещающий о наступлении полудня. Баташов, простояв на площади уже более часа, на чем свет корил необязательных девиц и намеревался уже покинуть свой пост, когда со стороны Смольного института показалась стайка одинаково одетых в белые платья и шляпки девушек.
– Это моя подруга Лара. Прошу любить и жаловать, – виновато пряча глаза, сказала Лиза, подталкивая вперед смущенную, вспыхнувшую алым маком девушку.
– Лара, – прозвучал ее тихий и настороженный голосок. Девушка чуть присела, изящно наклонив свою курчавую головку. С большим достоинством, непринужденно выполнив официальные экзерсисы, она протянула вперед свою маленькую ручку.
Аристарх, позабыв обо всем на свете, нежно взяв ее пышущие жаром пальцы, самозабвенно поцеловал их один за другим, чем вызвал у девушки еще большее смятение чувств.
Отступив на шаг, он лихо отрапортовал:
– Честь имею представиться, Аристарх Баташов, юнкер Славной школы гвардейских подпрапорщиков, – сделав ударение на слове «гвардейских».
В томных темно-голубых глазах Лары затеплился огонек искреннего любопытства.
Молодые люди, несколько минут не замечая никого вокруг, стояли и удивленно и в то же время восторженно рассматривали друг друга.
Под пристальным взглядом юнкера девушка неожиданно смутилась и опустила глаза долу.
Аристарх, пораженный стрелой амура в самое сердце, не зная, с чего начать разговор, напряженно