Сердца наши золотые, инкрустированные бриллиантами. Этьен Экзольт
отдаться, исчезнуть, скользнуть за ними, забыться в любовном естестве, путешествовать по миру, будучи прикованным к горячей трубе в затхлом трюме, подставляя себя нисходящим с вахты. Задумавшись, я посмотрел им вслед, как другие делают, если проходит мимо них соблазнительный мужчина и, не заметив, едва не сбил с ног одну из шедших мне навстречу школьниц. В своей летней униформе, коротких юбках и черных чулках, тонких топах и шляпках с сетчатой вуалью, они выглядели отвратительно, напоминая мне одомашенных носух, серо-черных, злобных, переменчиво-недовольных. От столкновения со мной у одной из них слетела с головы шляпка, но другая успела подхватить ее, сжать в руке, повернувшейся ко мне так, что я увидел три ровных шрама на запястье. Слухи уверяли, что теперь они отмечают так свои совокупления. Рыжие волосы, вырвавшись, ослепили меня, световодные искры вспыхнули на кончиках их, превозмогая поляризующие стекла и я отвел взор, опустил его к соскам и промежностям, маленьким грудям под шелковистой тканью, скорее забавным, чем привлекающим. Отступив в сторону, я бормотал извинения, а девушки шипели, фыркали, рычали и та из них, которую я лишил головного убора, выпрямившись, посмотрела на солнце, словно впервые увидела его, после чего перевела на меня шероховатый, отрицающий взор, брови в форме марсианских сабель, электрические искры, сновавшие между ресницами. Слова их оставались непонятными меня, почти забывшего уже женский язык, тем более подростковый его диалект. Поймав свою самку, я приучил ее говорить разумно. Все дальше и дальше торопился я от них, шляпка уже вернулась на свое прежнее место и мне следовало забыть о межполом столкновении, но подобные происшествия неприятны мне более прочих, я не люблю встречи, мне противны случайности. Напуганный произошедшим, я свернул в сторону от широких улиц, ускорил шаг, отправляя себя в сырой промежуток между двумя высотными домами.
Улицы растекались в остервенелом шуме, город обнимал меня сварливой блудницей. Замерев между серыми стенами, я оказался неизмеримо далеким от него, гул его притих, как будто я мог услышать в нем непристойные признания облаков. Замерев, покачиваясь, опустив взор на собравшийся в том узком пристенке мусор, восхищаясь им, не желая уходить от него, я готов был тосковать по оставленной мной квартире. Синеватые соты стен позволили ползти по ним зыбким ругательствам, с каждым днем увеличивавшимся в продолжительности, принимавшим в себя новые буквы, а иногда и целые слова, просачивавшиеся все глубже в податливый бетон. Пройдет совсем немного лет и они проявятся на стенах комнат, проступят сквозь краску и обои, станут причиной скандалов и ссор. Рано или поздно они поднимутся до самого верха, до отпугивающих горгулий антенн, надломят их, и с того самого дня здание будет становиться все уродливее. Возникнут на нем губчатые наросты, испражняющиеся разноцветными жидкостями, испарениями своими вызывающие у девушек головные