Тихие ужасы современного города. Наталия Николаевна Антонова
на работу не ходила?
– Ой! Забыла совсем! – Раиса вскочила на ноги.
– Ладно, не ходи сегодня, – сказала тётка, – как-нибудь обойдутся один день. А завтра я сама схожу. Ты бы посидела с Артурчиком. Ты ведь ему мать.
– Я пойду убираться, – засуетилась Раиса.
– Поздно, Рая. Завтра.
– Нет, нет, тётя. Ты не беспокойся, я быстро.
– Ну, как знаешь. Ты уже не маленькая, – сдалась тётка.
Раиса сняла фартук, накинула куртку и выбежала из дома.
Она почти бежала по улицам, затопленным призрачным светом луны.
Раисе казалось, что это вовсе не лунный свет, а… вода и она плывёт навстречу чему-то неведомому.
Неожиданно пошёл снег. Мелкие апрельские снежинки колючими иголками впивались в губы, щёки и… сердце Раисы, точно пытались предостеречь, остановить. Но тщетно. Упрямо сжав губы, Раиса продолжала свой путь.
Глава 3
Столовая была открыта, так же как и вчера. Казалось, что дверь просто-напросто не желает быть на замке.
– Как рот у наших соседей, – подумала, улыбнувшись, Раиса.
Она переступила через порог, прикрыла дверь. Сняла куртку и встряхнула её.
Мелкие брызги полетели на пол.
В помещении столовой было темно, и Раиса почему-то не спешила включать свет. За окном слабо мерцали звёзды.
Женщина, задумавшись, глядела на улицу. В окнах домов горели огни. Они мягко сочились сквозь волнистые складки штор и туманных занавесок.
На углу стоял высокий покосившийся от времени фонарь, напоминающий своим силуэтом подгулявшего сельчанина. Свет от фонаря стекал на потрескавшийся асфальт и образовывал в углублениях продолговатые жёлтые лужицы.
Раиса смотрела на отблески внешнего мира, и ей казалось, что он отдаляется от неё, и чем пристальней она смотрела, тем сильнее становилось ощущение отчуждённости. И каждый луч, точно рука, отталкивал её.
Женщина тихонько вздохнула, оторвалась от окна и щёлкнула выключателем.
Вспыхнул яркий свет. Раиса вздрогнула от неожиданности – за одним из столов сидел повар Никифор в своём замызганном халате. Его голова лежала на столе, усеянном раздавленными мухами.
– Никифор! – вскрикнула Раиса.
Повар не пошевелился. Было такое ощущение, что его туша абсолютно неподвижна.
– Господи! Да он не дышит! – вырвалось у Раисы. Она сорвалась с места и подбежала к повару, – Никифор! Никифор! – женщина попыталась приподнять его голову. И, о, чудо! Повар ожил, в том смысле, что он вообще не умирал, а просто заснул за столом. Идти ему было некуда, и он решил провести ночь на рабочем месте.
– А, это ты, – сказал повар, и открыл глаза.
Раиса замерла. В блекло-сером взгляде Никифора было что-то по-настоящему жуткое. Она хотела закричать, но голоса не было. Раиса отшатнулась.
– Чего ты? – спросил повар.
Женщина в ответ только покачала головой.
– Если ты собралась убираться, то убирайся, – сказал повар и снова уронил голову на грязный стол.
Раиса боком проскользнула мимо него