Гнездо страха. Кова Крэйсид
меня. Заправив кровать, я подошел к старушке, которая, сидя в кресле, наблюдала за надзоркой и выяснил, что позвонить можно только с разрешения врача, который, работая по будням, проводит утренние обходы, то есть не ранее, чем на следующий день. Не радостная новость, но с этим ничего не поделаешь. Имея ограничения ходить не дальше туалета и малой столовой, я вернулся на свою койку. На ней я сначала прождал до завтрака, который показался мне слишком скудным, затем до обеда, который оказался вполне сносным, пролежал тихий час так и не заснув и дождался несъедобного, на мой взгляд, ужина. Все это время я слышал музыку, которая вне зависимости от моего местонахождения, звучала одинаково тихо и обдумывал возможность поговорить с кем-нибудь. Несколько человек, несмотря на свой неопрятный вид, казались вполне вменяемыми. Они подсаживались друг к другу, болтали, попивали сок, который хранили на полу у кроватей, читали книжки. Я временами посматривал в их сторону, но всякий раз подавлял появляющееся желание присоединиться к ним, говоря себе, что не хочу заводить друзей-сумасшедших, потому что знакомство с тараканами в их головах может пагубно отразиться на собственной психике. Конечно, хуже, чем то, через что я прошел, мне не станет, но я уже успел для себя решить, что я тихо, послушно отсижу нужный срок в этой больнице, и по возвращению к нормальной жизни никто за исключением моих предков не должен будет знать о моем пребывании в ней. После ужина я решился не разговор с Ваней, до выписки ему осталось четыре дня и за это время наше общение не успеет войти в привычку. Засев в курилке (она была частью туалета) на полчаса, в течение которых я познакомился с тремя пациентами, имена которых я забыл… я дождался появления Вани. В руках он держал коммуникатор, поэтому я тут же оставил заготовленный план разговора и задал ему вопрос:
–Вань, здорова, слушай, а можно я позвоню матери, мне только нужно сообщить где я и все.
–Вообще-то мне запрещено давать кому-либо эту игрушку,-ответил он.
–Да брось, это займет меньше минуты. Тебе разрешено с него звонить?
–Ну да.
–Не значит и мне скоро разрешат, так что это практически не нарушение. Не отберут же его у тебя, в конце концов.
–Ладно, говорить будешь в туалете. Диктуй номер.
–Триста тридцать шесть, восемьдесят три, десять.
–На, иди.
Спрятавшись в углу туалета, я на родном английском вкратце описывал маме сложившуюся ситуацию, но как назло посреди разговора меня обнаружила санитарка. Коммуникатор был отдан хозяину, а меня препроводили на свое место.
«Конечно, следовало ожидать, что после долгого отсутствия меня будут искать, но почему это не могло произойти минутой позже? Ненавижу делать ошибки и терпеть неудачи. Появляется такое ощущение, будто ты теряешь набранные очки в самой важной игре, которая идет каждую секунду твоего существования. Это, кстати, еще одна причина, почему я не люблю спорт… Мужчина создан не для поражений, а я в этом деле слабак…»,-размышления на тему ошибок были прерваны медсестрой, которая сказала, что должна сделать мне