Социология интеллектуальной жизни: карьера ума внутри и вне академии. Стив Фуллер
наук. Поэт Иоганн Вольфганг фон Гете и позитивист Эрнст Мах могут всплыть в воображении многочисленных сторонников этого подхода, который во времена, предшествующие Гуссерлю, разворачивался под флагом «феноменологии» в смысле «феноменологической оптики» – области, в которую и Гете, и Мах внесли свой вклад. Более того, этот гуманистический подход не остался лишь утопической фантазией: именно он в XIX веке позволил естественным наукам выбраться из политехнических институтов в университеты. Глубокое влияние знаменитого оппонента Гегеля и поборника Naturphilosophie Шеллинга на последующие поколения немецких ученых экспериментаторов еще предстоит открыть – и заниматься этим будут только историки науки (например, Гейдельберг (Heidelberger 2004)), чья работа тщательно изгоняется из учебных программ естественных наук. Важное исключение из этой общей тенденции – постоянные попытки креационистов, в том числе сторонников теории разумного замысла, реструктурировать преподавание биологии, особенно распространенные в США и Австралии, но набирающие популярность и в Великобритании.
Ключевой момент креационистского проекта состоит в том, что феномены, ассоциирующиеся с развитием жизни на земле (свидетельства палеонтологии, морфологии и т. д.) должны предъявляться отдельно от концептуального аппарата неодарвинистского эволюционного синтеза. В результате учебники по биологии должны стать больше похожими на учебники по социологии, где объяснительные схемы вводятся только после того, как представлены богатые описания феноменов. Студенты при этом помещаются в положение оценки конкурирующих схем, каждая из которых может иметь свои преимущества и недостатки в применении к полному спектру свидетельств (Meyer et al. 2007). Согласно креационистскому проекту, эти альтернативные схемы должны быть позаимствованы из скрытого прошлого самой биологии: библейского буквализма, космического перфекционизма, теории разумного замысла, ламаркизма и т. д. (Fuller 2007c, 2008).
И сторонники, и противники креационизма соглашаются, что такое риторическое нововведение подорвет педагогическую гегемонию дарвиновской эволюции путем естественного отбора. Теории, прежде считавшиеся опровергнутыми, получат новое право на жизнь, когда студентам придется самостоятельно определять истинную ценность дарвинизма по сравнению с теми теориями, которые могли бы возникнуть, если бы одна из альтернатив была соответствующим образом разработана. Присутствие этих исторических альтернатив также ярче высветило бы неименные концептуальные и эмпирические затруднения дарвинизма, которые обычно затемняются его статусом парадигмы в биологии. Для биологии такой проект может показаться радикальным, но он хорошо знаком преподавателям социологии, для которых ни одна теория прошлого не является полностью отброшенной. Ведь если доминирующее положение в научном исследовании социальной жизни в XXI веке займет, допустим, социобиология, нетрудно представить себе, что сами социологи