Джевдет-бей и сыновья. Орхан Памук
на него брат, тяжело дыша, и снова запел. Словно тяжелый камень с горы, покатился марш по комнате.
Мелодия Джевдет-бею понравилась. Потом он попытался разобрать в хриплом пении брата французские слова.
– Это «Марсельеза», – сказал Нусрет. – Прославленный марш Французской революции. Когда ты его еще здесь услышишь? Знаешь, что такое республика? Не знаешь, конечно. Шемсеттин Сами испугался включать это слово в свой франко-турецкий словарь. Республика – это государственное устройство, которое нам нужно. Во Франции она есть. И создавалась она под звуки этого марша. Слушай: «Allons enfants de la…»
Внезапно распахнулась дверь, и на пороге появилась Мари.
– Что происходит? Нусрет, пожалуйста, замолчи! Умоляю!
– Не мешай. Я ведь все-таки умру. Умру с этой песней на губах!
– Твой голос даже внизу слышен. Ты что, хочешь, чтобы нас выкинули из пансиона? Джевдет-бей, ну скажите же ему!
– Я ему уже говорил, что так нельзя.
– Никто меня здесь не понимает! – сказал Нусрет, бросив гневный взгляд на Мари.
Мари начала рассказывать, как укладывала спать Зийю, как он сначала боялся, но потом крепко уснул. Должно быть, мальчик ей понравился.
– Сделали из него дурака, – угрюмо сказал Нусрет. Немного подумал и заговорил снова: – Да и мать у него такая же. В Европе женщины хотят избирательного права, равенства, а ты, спрашиваю, чего хочешь? Не знаю, говорит, как вам, эфенди, будет угодно. Ну, я и отослал ее восвояси. Какую женщину здесь можно брать в жены – ума не приложу. Разве что христианку. – И он улыбнулся Мари. – Ты, Джевдет, думаешь, что и мусульманку можно? Но дочка паши, скажу тебе, плохой выбор. Потому что, когда будет революция, всем пашам и их отродьям перережут глотки. Будет ли? Ох, хватит уже!
– Точно, хватит. Спать тебе пора! – перебила его Мари.
– А я не хочу. Впервые за не помню сколько дней я чувствую в себе силы. Ты вчера, верно, думала, что я вот-вот умру? Так часто бывает: больной справляется с первым кризисом, ему как будто становится лучше. А через несколько дней – второй кризис. Буду лежать сонный, вялый, начнется жар, а потом… – Он снова закашлялся, но ненадолго. – Потом я умру. А сейчас мне хочется говорить. Давайте разговаривать! О чем бы? Мари, давай ты расскажешь, что думаешь обо мне. А потом – что думаешь о Джевдете. Нет, пожалуй, не надо… Эй, ну что вы молчите? Мне хочется выпить вина. Я чувствую себя совершенно здоровым! Интересно, эти люди внизу все болтают? Давайте сходим посмотрим. Если они еще там, я найду какую-нибудь тему для беседы. Например, ревматизм – замечательная тема! Или можно поговорить о том, что раньше все было дешевле… Хотя постойте. Я хочу рассказать вам про революцию. Вот что нам здесь нужно! Где бы установить гильотины? На площади перед мечетью Султан-Ахмет! Работы им будет не на один день. Султанам, принцам, пашам, всем их отродьям и подпевалам – головы долой! Кровь рекой потечет в Сиркеджи и оттуда – в море!
– Нусрет, хватит! – сказал Джевдет-бей и поднялся на ноги.
– Почему?