Небесная музыка. Луна. Анна Джейн
отвечаю я. – А вот водитель – не особо.
– Мне так жаль, – наклоняется патлатый к окошку, молитвенно сложив ладони вместе. – Прошу извинить, сэр!
Какой-то он странный богач. А может, тоже чей-нибудь водитель? Но не похоже – одет весьма дорого, хоть в чем-то и пытается косить под молодежь.
Когда охрана вытаскивает водителя из машины под причитания патлатого, я вдруг понимаю, кто это такой.
– Извините, – говорю я. – Это ведь вы – Джонатан Тэйджер?
– Ведь я, – соглашается он и смотрит на меня с любопытством. А я улыбаюсь.
– «Пыль и роса» – ваша самая крутая композиция, – говорю я ему. – Я играла ее, когда поступала в Хердманскую национальную музыкальную школу!
– Ого-о-о, – тянет насмешливо он. – И какова же ваша специальность, юная леди?
– Я не поступила, – весело отвечаю я.
– Досадно, – вздыхает он.
– Зато поступила в Хартли.
– Я тоже учился в Хартли! – обрадованно выдает он. А я это знаю, потому что все студенты знают популярных выпускников нашей школы – ими тыкают нам в лицо, да и в зале славы мы бываем часто.
Джонатан Тейджер – известный композитор, который написал одну из лучших песен Элинор Фелпс за последние десять лет. Он непубличная личность, редко показывается перед камерами и предпочитает уединенный образ жизни.
– Вас бы с руками и ногами оторвали в Хартли, захоти вы преподавать на композиционном факультете, – говорю я.
– Нет уж, в Хартли я не вернусь, – смеется композитор. – Я не доучился там один семестр из-за долгов. И заканчивал Джульярд в США.
– Точно, – хлопаю я по лбу ладонью. – Обидно!
Мы болтаем – с Джонатаном на удивление легко и спокойно, он расписывается на собственном диске, который дает мне в качестве компенсации (слишком много компенсаций за один отрезок времени), и вообще кажется мне не только крутым композитором, но и крутым мужиком. Напоследок он желает мне творческих успехов, и его слова как животворящая мазь на рану – внутри растет знакомое чувство желания. Желания творить. Вдохновение.
Я уезжаю с автографом Джонатана, вполне довольная жизнью, рассматривая из окон автомобиля район, о котором раньше я только слышала, – это закрытый район для богачей Верхний Ист-Хиллс. Тут живут политики, бизнесмены, актеры, певцы и прочие представители тонкого слоя элиты нашего общества. Один особняк краше другого. Дороги сверкают чистотой. И даже воздух не такой, как в других районах Нью-Корвена, – он пропитался роскошью.
По нашему району я еду в отличном настроении – да, я перенервничала, и наверняка на моей голове прибавилось седых волос, зато какое это было забавное приключение, мать его! Никогда не забуду, как я ползла по веревке из простыни и пододеяльника с зацепившимся за джинсы лифчиком Дианы.
В эти часы мне кажется, что наша встреча была первой и последней, случайной и даже забавной. О том, что она может оказаться роковой для меня, я не задумываюсь. Зато радуюсь подвернувшейся работе. Сыграть в гитарном