Всё ещё я. Nikki Tozen
мне прислали письмо таким способом. Было в этом что-то мистическое, по-старому наивное. Я долго думал, открывать его или нет. Положив письмо на столик рядом с графином, в течение дня я то и дело натыкался на него, раздираемый любопытством по поводу того, что может быть там написано.
Может, это простая записка или юридические бумаги, или просто пустой конверт. Да что угодно может быть в нем.
Я уже был готов открыть его, как мне сообщили, что приехал Сэм.
Не успел он зайти, как я набросился на него с этим письмом и заставил открыть и прочитать мне.
– Мне казалось, ты проводишь время в более веселой компании твоей новой девушки, нежели в компании какого-то письма, – ворчал он, усаживаясь на диван в гостиной. Вскоре его брови медленно поползли вверх. – Похоже, что это стихотворение.
Я с интересом подошел к нему и заглянул через плечо.
– Что за идиотизм, кому вдруг вздумалось писать мне стихи? – я пошел к барной стойке и налил нам по бокалу вина.
– А вот здесь ты ошибаешься. Думаю, это кто-то из твоих тайных поклонников. Чья-то романтичная душа в муках писала тебе эти строки, пытаясь донести до тебя су…
Я оборвал его на полуслове, всучив ему опустошённый бокал вина и вырвав письмо из его рук.
Я с жадностью впился в строки, сначала пробежав глазами, а потом читая вслух, чтобы убедиться в том, что мы оба это слышим и мне это не мерещится:
Взглядом кидаясь на осколки,
Заглядывая так далеко, как никогда,
Свет от тебя распадался на фракталы,
И я прислушивался к эфемерности твоей.
Словно туманность из ионизированного газа
Ты шепчешь мне:
«Я повернул бы время,
Уничтожил знания».
И в этой пустоте
Ты словно многожильный провод
Создаёшь помехи и шипишь.
Я посылаю свою стаю белых птиц к открытости твоей
И без окончания знаю:
Тебе нет дела до меня.
Путаясь в словах
На мёртвой и неподвижной ткани из времени и пыли
Причудливым узором растекаются твои слова,
Вырываясь, словно чужой из грудной клетки,
На миллиарды лет застывшим столпом творения
Того, что во мгновение ока.
Я засыпаю, и слёзы мои – вода из крана.
Распадаясь на слои, словно переплёты старой книги,
Твои слова приобретали краски;
Скомканными, как снежки, их разрывало изнутри
От ужаса с восторженным намерением.
Преодолевая время,
Рождённое из пузыря, в котором ты живёшь,
Освободившееся в хруст мысли,
Наваждением преследуя,
Дёргая во сне,
В судорогах пробуждая
Без сил, с разбитым опытом червя,
Задыхаясь от воздуха, которым ты дышало,
Взрывом освобождая оболочку
Твоих причудливых и необъятных снов,
Я прокричал:
«Что