Сон в летнюю жизнь. Повесть. Перевод с чешского. Мария Червинкова-Ригрова
со мной по книжке!
– Правда? – доктор взглянул на Ольгу так горячо и сердечно, что та каждой своей жилкой ощутила счастье.
– Ах, да, – поднялась она к нему, подавая руку, – Помню Вас, помню…
Тот слегка покачивал головой, как будто и не удивлён и продолжал:
– Бедное создание, – но потом живо добавил, – Хорошо, что мы встретились. Хотел заехать к вам в Дубково узнать, будете все у нас в академии?
В этот миг Ольга забыла обо всём, что говорила дома о том, что в академию не поедет, а лишь робко ответила:
– Наверное, поедем. А Вы бываете на Карловицких концертах?
– Обычно, нет!
– Но Вы сказали, что хотели заехать в Дубково. Неужели ради Академического бала?
Доктор слегка задумался, будто в нерешительности, после чего галантно ответил:
– Я заеду… На этой неделе! До встречи, барышня Ольга!
И быстро повернулся к повозке, помахав напоследок шляпой.
Был ясный полдень. Солнце играло, как летом. В дальнем уголке сада на лавочке под кустами жасмина в приятной прохладе обе девушки уселись за рукоделием.
Воздух был напоён ароматом жасмина. Ольга обернулась, чтобы рассмотреть нежные белые цветы, распустившие свои бутоны. Лидушка вышивала, но то и дела отрывала взгляд от работы.
Потом схватила Ольгу за руку:
– Смотри!.. Нет, направо! Видишь как дядюшка Ондржей по сторонам оглядывается? Нас ищет? Нашёл! К нам идёт.
Бойкая головка еле сдерживала озорной смех.
– Не оборачивайся! Смотри сквозь ветки: он не видит, что мы его заметили, – прошептала она Ольге, – Смотри, как поправляет галстук, как отряхивается, манжеты осматривает… Боже! Подумать только! Дядюшка Ондржей поправляет галстук! Ольга, это многое значит! А в руках какие-то книги… Ну сейчас уморит своей философией.
Пан Ондржей приблизился, и Лидушка сразу склонилась над своим вышиваньем, только иголка в руках замелькала, будто девушка и впрямь поглощена своей работой. Ольга любезно взглянула на подошедшего.
– Не помешаю … – отозвался тот, встав неподалёку.
– Ни в коем случае! Присоединяйтесь. Я уже устала шить, да и грех всей красоты вокруг не видеть!
– Однако, дядя! Вы в парадном! По какому случаю воскресный наряд? – спросила Лидушка.
Пан Ондржей покраснел до корней волос:
– Да ничего особенного, – спешно отговорился тот.
– А как эффектно повязан галстук! А ты ещё вполне себе, дядюшка!
Пан Ондржей смущенно взглянул на барышню Ольгу, но та будто пропустила мимо ушей Лидушкины шпильки, и сказала:
– Не возражаете, если посмотрю Ваши книги?
– О нет! Просто… Я подумал, может быть… У барышень нет времени… У меня тут кое-какие лекции.
– А что у Вас ещё интересного с собой?
– Ты ещё спрашиваешь, что интересного?! Не трудно догадаться! Так ведь, дядя? Что-нибудь вроде Критики здравого смысла Канта!
Пан Ондржей нахмурился:
– Критику