10 дней из жизни Сталина. Григорий Горяченков
вестей с фронтов нет, делать руководителю партии и главе правительства нечего и он, пользуясь затишьем, думает, на кого бы свалить вину за первые поражения. Через 8 строчек Радзинский сообщит читателям: к вечеру Сталин нашел первого виновного – командующего Западным фронтом Павлова. Как же об этом узнал душевед? Да опять же из «воспоминаний» Чадаева. Вечером Сталин (между прочим, вечером он находился на даче, что и управляющего делами он взял с собою? – авт.) «гневно выражал недовольство действиями командующего фронтом». Ну и что? Драматург понимает, что критика Сталиным Павлова – призрачное основание для его вывода. Надо бы что-нибудь повесомее. Радзинский это «повесомее» тут же находит. Он «цитирует» рассказ Чадаева о докладе Тимошенко, смысл которого в том, что на Западном фронте совсем плохо, уничтожена едва ли не вся авиация Красной Армии. «Это чудовищное преступление. Надо головы поснимать с виновных», – говорит в «записках» Чадаева Сталин. «И тут же, – Радзинский якобы цитирует Чадаева, – поручил НКВД расследовать это дело». Далее уже пишет от себя: «Двенадцатичасовой рабочий день закончился в 17.00. Последним вышел Берия – видимо, после обычных решений: виновных расстрелять».
Вот такую мрачную картину рисует драматург. Только Чадаев не мог написать, что Сталин дал поручение НКВД «расследовать это дело». Радзинский мог. Все эти радзинские, вбивая в сознание советских людей, а теперь граждан России представление о Советском Союзе времен Сталина, как государстве беззакония, правового беспредела, в котором законом были лишь приказы узурпатора, похоже, все-таки и в свои умишки забили эту чушь.
Не мог честный Чадаев приписать Сталину то, что он не мог сказать. Дело в том, что еще 8 февраля 1941 года Особые отделы Главного управления государственной безопасности НКВД СССР Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР были ликвидированы, а их функции переданы Третьим управлениям НКО и НК ВМФ СССР. Поэтому Сталин не мог поручить НКВД или лично наркому Берии «разбираться» с командованием Западного фронта. О чем и свидетельствует постановление заместителя начальника следственной части 3-го управления НКО СССР Павловского об аресте Павлова. Постановление утверждено наркомом обороны маршалом Тимошенко 6 июля 1941 года.
Невозможно своими словами изложить содержание главы «Первые дни войны» книги Радзинского. Он мобилизовал все свои писательские возможности, чтобы изобразить Сталина нечеловеком. Даже то, что Сталин не оставил в тылу сына Якова, и это Радзинский вменил ему в вину: «Что ему сын! Его страна гибла! Гибла великая мечта». Так, забрасывая Сталина грязью, драматург добрался до конца июня. И подчеркивает: «29 и 30 июня записей в Журнале нет». Но повторять измышления Микояна и Волкогонова бывший драматург не стал. По своему объяснил причины «исчезновения» Сталина: «В таинственные дни уединения бывший семинарист решил призвать на помощь отвергнутого им Бога». О таких «откровениях» говорят: бред сивой кобылы. Но этот бред, а вся книга Радзинского такой