Священный цветок. Чудовище по имени Хоу-Хоу. Она и Аллан. Сокровище озера. Генри Райдер Хаггард
же ты, Калуби, вождь понго, явился сюда в ночное время и один?»
«А зачем ты, белый господин, пришел сюда один?» – уклончиво ответил он.
«Что же тебе угодно?» – спросил я.
«О Догита! Я ранен и хочу, чтобы ты излечил меня». – Он посмотрел на свою перевязанную руку.
«Отложи в сторону копье и распахни плащ. Хочу убедиться, что у тебя нет ножа».
Вождь понго повиновался, отбросив копье.
«Теперь развяжи руку».
Я выглянул из палатки и при свете заходящей луны… увидел человека, опершегося на длинное копье с широким наконечником.
Он развязал. Я зажег спичку – казалось, огонь сильно испугал вождя, хотя он не сказал ни слова, – и при свете ее осмотрел руку. Первый сустав указательного пальца отсутствовал. Судя по культе, прижженной и туго обвязанной травой, сустав откусили.
«Кто это сделал?» – спросил я.
«Обезьяна, – ответил он. – Ядовитая обезьяна. Отрежь мне палец, о Догита, иначе завтра я умру».
«Почему же ты, Калуби, вождь понго, не велел своим лекарям отрезать тебе палец?»
«Нет-нет, – отвечал он, покачав головой, – они не могут. Это запрещает закон. А мне самому трудно, ибо если дальше окажется черное мясо, надо будет отрезать кисть, а если и дальше будет черное мясо, надо будет отрезать всю руку».
Я сел на походный стул и задумался, ведь среди ночной тьмы оперировать невозможно. Калуби, думая, что я отклоняю его просьбу, пришел в сильное волнение.
«Помилосердствуй, белый господин, – взмолился он – не дай мне умереть. Я боюсь смерти. Жизнь тяжела, но смерть еще хуже. Если ты откажешь мне, я убью себя здесь, перед тобой, и мой призрак будет посещать тебя до тех пор, пока ты не умрешь от страха и не присоединишься ко мне. Какую плату ты хочешь? Желаешь золота, слоновой кости или рабов? Скажи, я дам тебе все».
«Молчи», – сказал я, так как понял, что, если вождь будет много говорить, у него начнется лихорадка, которая приведет операцию к роковому исходу. По той же причине я не стал расспрашивать его о многом, что интересовало меня. Я развел огонь и начал кипятить хирургические инструменты, а Калуби подумал, что я занялся магией. Тем временем взошло солнце.
«Ну, – сказал я, – теперь покажи, насколько ты храбр».
И вот, Аллан, я сделал операцию, отрезав ему палец у самого основания, так как решил, что в его словах о яде есть доля правды. И действительно, впоследствии в ампутированной части – она хранится у меня в спирту, могу показать, – обнаружился яд. Чернота, о которой говорил Калуби, что-то вроде гангрены, распространилась почти по всему пальцу, хотя выше ткань кисти не пострадала. Вождь понго, без сомнения, был человеком мужественным. Во время операции он сидел неподвижно как скала и ни разу не поморщился. Увидев, что на месте разреза здоровая ткань, он вздохнул с большим облегчением. Когда все закончилось, он лишился чувств, но то был легкий обморок. Я дал ему немного винного спирта с водой, что подкрепило