Немецкая литературная классика на русском экране и русская на немецком. Материалы научной конференции 6–7 декабря 2012 года. Сборник статей
и сестру Алекса, – известную актрису. Она бывает здесь лишь наездами. Однажды она приезжает с новым бойфрендом – успешным писателем Максом.
Итак, перед нами Аркадина и Треплев, у них даже остались чеховские имена – Ирене и Константин. Место действия – усадьба Сорина – превратилось в квартиру Алекса. Есть Нина Заречная – соседка Агнес. Как и Нина, она не может здесь бывать постоянно. И, как Нина, в финале она уезжает. Добавлен только один новый персонаж – Мимми. Таким образом, перед нами четыре поколения – старшее, среднее, молодое и подрастающее.
Отношения между героями по-чеховски запутанные. Шанелек сохранила два любовных треугольника: «Треплев – Заречная – Тригорин» и «Заречная – Тригорин – Аркадина». Но у Шанелек они ослаблены. Нет влюбленности, страсти, измены, есть лишь вялый взаимный интерес Макса и Агнес. Эта вспышка интереса вызвана кризисом отношений – Агнес и Константина и Макса и Ирене.
Именно кризис уже существующих отношений, а не новые отношения – вот предмет, который занимает Шанелек. Она строит действие на трех пружинах – конфликте Константина с матерью, его же конфликте с Агнес, конфликте Ирене и Макса. Макс/Тригорин уже не выступает катализатором действия. Здесь, собственно, и нет никакого действия. И практически нет событий.
Анализируя драматургию картины, можно крайне условно говорить всего о четырех событиях – а) приезде Ирене; 6) приезде Макса; в) бегстве Агнес; г) самоубийстве Константина. Но события эти очень странные. Как известно, событие – это изменение, по Ю. М. Лотману – переход семантической границы. Однако приезд Ирене – это лишь экспозиция, с его помощью мы узнаем, кто есть кто. Приезд Макса не меняет ровным счетом ничего – все отношения уже запутались, он лишь помогает продемонстрировать этот клубок. Отъезд Агнес (Ирене назовет его бегством) вообще происходит за кадром, мы лишь узнаем о нем от Ирене.
И, наконец, самоубийство Константина вовсе не выглядит свершившимся фактом. Сначала мы видим молодого человека со спины. Лишь по движениям и звуку мы понимаем, что он выдавливает таблетки из упаковки и запивает их водой. Лишь вторая и третья горсть показаны впрямую.
В фильме вообще многое решено через звук. Все действия озвучены на предельной громкости. Преувеличенно отчетливо даны стук каблуков, шуршание одежды, стук клавиш на компьютере, даже прожевывание пищи. Такое впечатление, что звук здесь важнее изображения. И на этом звуковом эффекте построен финал. Мы видим, как Константин, напившись таблеток, заплывает на плот посреди озера, и ложится на него. Ирене видит это, вероятно, решает, что сын просто загорает, и уходит. И тут же режиссер уводит изображение в черное, дает финальные титры, но оставляет звук последней сцены. Неразличимые голоса, шум трассы. Ты напряженно ждешь всплеска. Но его нет.
Удивительный финал – уже не вполне чеховский, а скорее гаупт-мановский. При первом просмотре я был уверен, что всплеск был. Но позднее, пересмотрев картину, убедился, что Шанелек водит нас за нос, точнее, за уши. К шуму трассы и голосам действительно